Айви складывает руки перед грудью.
— А ты попробуй.
— Я разговаривал с собакой.
Айви натянуто, если не сказать неодобрительно, улыбается.
— Тем более, тебе нужна миссис Волк.
— Как я уже говорил, моя фамилия Коста. — Я наклоняю голову в сторону. — И я припоминаю, что вчера вечером ты называла меня «мистер Зефир». Куда он делся?
Она фыркает.
— Ты мне скажи.
Ах, я вижу, что она сделала. Умно.
— Дело в том, что я не хочу быть связанным.
— Не очень хороший способ посмотреть на это. Опять же, когда ты вчера появился с топором...
— С колуном, — поправляю я.
— Я подумала, что ты точно собираешься меня связать. Теперь я вижу, что ты служил в армии, что объясняет жесткость. Но это не повод мешать любви войти в твою жизнь.
Полено хлопает и трещит.
Мое горло сжимается, и не из-за дыма. Айви очень мягко говорит то, что я не могу сказать. Она понимает, что я пережил потерю. Она открывает во мне дверь, которую я давно захлопнул. Возможно, еще до моей дружбы с Айзеком. Это вызывает во мне одновременно облегчение и ужас. Если я пойду на это, то больше не буду одинок. Но снова буду подвержен риску потерять тех, кого люблю.
— А как насчет всех положительных моментов, которые могут принести отношения? Можешь думать о том, что они связывают тебя, но они могут и воодушевлять. — На последней фразе о том, что отношения могут воодушевлять, ее взгляд останавливается на моих руках.
Между колкой дров, работой по дому и домашним спортзалом внизу, мне, возможно, скоро придется заказывать пошив рубашек, потому что мои бицепсы натягивают фланель. Остекленевший взгляд Айви говорит о том, что она не возражает... и ей скорее нравится то, что она видит.
Я качаю головой, чтобы отбросить эту мысль.
— Люди в отношениях ставят слишком высокие требования. Не существует такой вещи, как вторая половинка. Идеального партнера. Я не верю, что есть кто-то, кто дополняет тебя или делает тебя лучшим человеком.
Айви не возражает. Вместо этого она говорит.
— Что заставляет тебя так говорить?
— Это слишком большое давление.
— Знаешь, что говорят о давлении.
Я фыркаю.
— Да, оно создает бриллианты.
— Есть некоторые женщины, которым не нужны бриллианты или мужчина, который их дополнит. Скорее, они ищут настоящую любовь, защиту и дружеское общение. Выход в свет время от времени и ужин вместе в большинстве вечеров. Обязанности, домашние дела, жизнь бок о бок. Честность, общение, доверие. — Ее голос чист, звенит колокольчиками правды.
Я хмурюсь не потому, что не согласен, а потому, что никогда не ожидал услышать от женщины нечто подобное. Если уж на то пошло, мне никто этого не говорил.
Долгий вдох наполняет мои легкие. Странно, что я могу говорить с ней так свободно. А может, она ведьма и подмешала в кофе какую-то сыворотку правды. В любом случае, я чувствую себя легче. Как будто могу починить плуг. Но хочу ли я этого? Неужели провести еще один день вместе это так плохо?
Смех врывается в мои мысли. Это звон серебряных колокольчиков в холодную ночь у камина.
— Если боишься, что я пытаюсь тебя в чем-то переубедить, —говорит Айви, — то можешь не волноваться. Я не на рынке.
— В твоей жизни есть мистер Зефир? — спрашиваю я.
На этот раз ее смех звучит пронзительно, снова пугая Птичку. Айви садится на пол рядом с собакой и потирает ей живот. Она становится напряженно тихой.
— Если есть, и он не ищет тебя... — Моя угроза смолкает.
Айви смотрит на меня с самым печальным выражением в глазах. Сердце сжимается у меня в груди.
— Нет, нет никакого мистера Зефира. Никого нет.
— Но то, что ты только что говорила об одиночестве?.. — Я замолкаю, давая ей возможность заполнить пробелы, если захочет, но Айви отворачивается к огню, словно хочет бросить правду в пламя и посмотреть, как она исчезнет.
Ее смех эхом отдается в моей голове. Как и смех Айзека. К сожалению, я не могу снова услышать его вживую. Но могу попытаться заставить Айви рассмеяться или хотя бы улыбнуться. Это удивительно, потому что это не мой типичный образ действий. Но она словно разбудила что-то внутри меня, распахнула дверь и ждет меня по ту сторону.
Я не могу переступить порог. Но она открыта. Это уже начало.
Переминаясь с ноги на ногу, обдумывая свои дальнейшие действия, я прочищаю горло.
— Пока ждем Расти, не хочешь ли вместе со мной проверить деревья?
Айви сияет и поднимается на ноги, как будто рада, что ее включили в это дело.
— Не знаю, что это значит, но я с удовольствием.
Я укутываю ее своим дополнительным зимним снаряжением, и Птичка следует за нами на улицу. Сегодня утром я первым делом расчистил лопатой и снегоуборщиком основные тропы. Когда пробираемся по ним, на моем лице появляется непрошеная улыбка.
— Что? — спрашивает Айви, словно почувствовав перемену в моем выражении лица.
— Ты похожа на миссис Зефир.
Одетая в мою безразмерную одежду, ее приглушенный смех доносится из-за шарфа, закрывающего нижнюю половину лица. Звук проникает глубоко, успокаивает меня и пробуждает то, чего я давно не чувствовал.
Радость.
Когда добираемся до засаженного участка, я с помощью специального шеста со щеткой сбиваю снег с деревьев. Показываю Айви, как это делать, но она неправильно выбирает угол, и снег покрывает ее свежей зимней белизной.
— Теперь ты действительно похожа на зефир, — говорю я со смехом.
Она отмахивается, и тут что-то бьет меня в грудь. Инстинкты подсказывают мне бежать в укрытие, но повреждение на передней части моей куртки белое. Никакой крови. Никакой опасности. Сделав глубокий вдох, я смотрю на Айви.
Айви подмигивает.
— Попался.
— Ну, понеслась.
Мы собираем снег и кидаем его друг в друга. Конечно, у меня преимущество, потому что мое снаряжение мне подходит. Но она хитрит и несколько снежков попадают в цель. В меня. Птичка прыгает и скачет за ними, пытаясь поймать снежки в воздухе зубами, прежде чем они попадут в цель.
Вскоре мы уже подшучиваем друг над другом.
Я попадаю снежком ей в бедро. Она на мгновение замирает с расширенными глазами, а потом падает в снег. Я бросаюсь к ней, беспокоясь, что бросил слишком сильно, хотя и старался рассчитывать свою силу.
На четвереньках я опускаюсь на снег рядом с Айви. Ее грудь вздымается и опускается. Она смотрит на небо, и на ее лице появляется улыбка. В один момент Айви взбирается на меня и с близкого расстояния бьет снежком в грудь. Мне не больно. Я даже не чувствую холода. Скорее, ее теплая и желанная тяжесть прижимается ко мне, напоминая, каково это ощущать контакт, связь.
Ее смех эхом отражается от склона горы.
Из меня вырывается звук, которого я давно не слышал.
Айви улыбается, и я понимаю, что тоже смеюсь.
Обхватив девушку за талию, я мягко переворачиваю ее, притягивая к себе.
Мы играючи боремся в снегу, пока оба не начинаем запыхаться и снова не падаем на спину, уставившись в чистое голубое небо.
Айви должно быть поворачивается ко мне лицом, потому что снег скрипит от ее движения. Я чувствую ее взгляд на себе. Я перевожу свой, чтобы встретиться с ее светло-голубыми глазами с серебристыми прожилками. Меня пронзает волна.
Что-то теплое и уютное плывет между нами.
Если протяну руку, то смогу дотронуться до неё. Держать ее в руках. И что тогда? Что бы я с ней сделал?
Я бы сказал ей, что не хочу, чтобы она покидала гору. Что хочу сделать ее своей.
И это пугает меня.
ГЛАВА 7
АЙВИ
Взгляд карих глаз Луки смягчается и фокусируется на мне с какой-то нежной интенсивностью, которую я не ожидала от Чудовища.
По мне пробегают мурашки.
Уголок его губ приподнимается в кривой ухмылке. Затем, к моему изумлению, к нему присоединяется другая сторона. Полная улыбка. Я получаю полную улыбку мистера Зефира — Луки Косты.