Когда он пересадил Хлою к себе на колени, она повернулась к нему
лицом, чтобы запустить пальцы в его волосы. . Ее простая черная блузка
была застегнута до самой шеи. Одну за другой он медленно расстегивал
пуговицы, пока не увидел под ними кружевной бюстгальтер.
— Почему ты так смотришь на меня?
Лука посмотрел.
— Потому что ты должна бежать от меня, а не обниматься со мной.
Ее глаза озорно блеснули.
— А ты бы побежала за мной?
Лука притянул ее ближе к себе, его глаза потемнели.
— Я никогда не остановлюсь. Я бы гнался за тобой до самого конца
земли.
Тот факт, что Хлоя не выглядела испуганной, показал ему, насколько
хорошо он справился со своей работой.
Медленно опустив руку с волос на грудь, она развязала галстук и
положила на стол. Кончиками пальцев она добралась до рубашки и
расстегнула три верхние пуговицы.
— Лучше?
Губы Луки криво искривились.
— Нет.
— Почему?— Хлоя выглядела озадаченной.
— Ты должен быть в состоянии дышать.
Он наклонился, чтобы прикоснуться губами к ее губам.
—Я не мог дышать с того момента, как я тебя увидел.
Покраснев под его пристальным взглядом, она встретила его губы
своими, не в силах отказать ему в поцелуе, которого он так отчаянно желал.
Сколько бы раз он ни целовал Хлою, огонь между ними всегда
разгорался сильнее.
Лука обхватил ее грудь, разминая плоть под кружевным
бюстгальтером.
Проведя большим пальцем по выпирающему соску, он почувствовал, как Хлоя вздрогнула.
— Тебе холодно?— Он стал защитно растирать ей спину, пытаясь
согреть ее.
— Нет.
Хорошо. Вернувшись к дразнящему соску, он провел языком по
нижней губе, а затем скользнул по изгибу челюсти к уху.
Лука позволил себе ощутить тепло её дыхания, пока он не
почувствовал, как она снова вздрогнула, и не стал дразнить ее за мочкой уха.
Каждый раз, занимаясь с ней любовью, он пытался украсть еще одну
частичку ее сердца...
Его руки легли на ее бедра, и он переместил ее так, чтобы она
оказалась полностью на нем. Юбка задралась выше, и он смог разглядеть
шелковистые персиковые трусики. Ему еще не приходилось видеть ее в чем
— либо помимо черного, он был потрясен не меньше, чем тем, что на ней
были цветные трусики.
— Персик — мой любимый фрукт.
Лицо Хлои вспыхнуло от такого намека.
Просунув одинокий палец под шелковистую ткань, он раздвинул ее, чтобы провести им по влажной коже.
Медленно он вынул палец и втянул его в рот.
— Достаточно созрела, чтобы отщипнуть.
Он поднял ее на стол, затем скатил трусики вниз, чтобы видеть Хлою, сидящую в пределах его досягаемости.
Лаская ее бедра, он придвинул свой стул ближе, приблизив рот к ее
скиски. Затем, опустив голову, он погладил чисто выбритый бугор, а затем
опустился ниже, чтобы насладиться ее чистой сущностью.
Сжимая его плечи, она издала слабый стон, когда его язык провел по ее
клитору, дразня наслаждением, о котором он хотел чтобы она умоляла его.
Лука перешел от дразнящих ласк ее чувствительной розовой плоти к
тому, чтобы позволить своему языку овладеть той частью ее тела, которая
никогда не знала прикосновений другого мужчины.
Он услышал сладостные стоны Хлои, когда встал и, выпрямившись, расстегнул брюки.
— Иди ко мне.
Повинуясь, она подняла бедра со стола и опустилась на его член. Луке
пришлось стиснуть зубы, когда она уселась на него. Ее жар обволакивал его, а бедра прижалась к нему, поднимая его выше. Луке пришлось удерживать
ее, когда он вошел в нее до упора.
Обхватив ее за попу, он слегка приподнял ее, затем опустил, повторяя
те же маневры, что и при подъеме.
Хлоя пыталась сопротивляться его контролирующим движениям, нетерпеливо пытаясь ускорить темп, который заставил бы ее кончить
слишком быстро.
— Потерпи, — уговаривал он. Крепче ухватившись за ее бедра, он
восстановил контроль. Лука негромко рассмеялся, увидев ее разочарованное
выражение лица.
Он просунул палец под чашечку лифчика, чтобы обнажить грудь и
увидеть сосок, который так и жаждал, чтобы его пососали.
Засосав сосок в рот, он легонько потрогал его зубами.
Хлоя подпрыгнула на его члене, как будто ее ударило током.
— Полегче, дорогая.
— Тебе легко говорить, — жалобно проскулила она.
— Заниматься любовью с тобой никогда не бывает легко, — сказал
Лука, отпустив ее сосок, чтобы погладить её грудь. — Это как вступить на
неизведанную территорию, не зная, выйдешь ли ты оттуда живым.
Ее выражение лица было наполнено сомнением. — Ты действительно
так себя чувствуешь?