она не закончит колледж.
Только когда последний студент ушел, Лука поднялся, чтобы
профессор заметил его.
После этого ему нужно было еще кое— кого навестить.
И он хотел бы успеть домой до начала нового дня.
— Могу я вам помочь?— спросил профессор Миллер, собирая свои
вещи.
Лука начал спускаться по лестнице на цокольный этаж.
— Я думаю да.
По мере того как он приближался, профессор стал лучше его видеть.
— Простите, вы студент или будущий студент?
Лука остановился перед последней ступенькой.
— Ни то, ни другое.
Глаза профессора Миллера метнулись к выходной двери наверху —
той самой, через которую он должен был пройти мимо Луки, чтобы попасть в
зал.
— Тогда я не знаю, как я могу помочь...
— Хлоя Мастерс.
От осознания этого факта Миллер застыл на месте.
— Мистер Карузо, я не знаю, что вам сказали, но Хлоя и я...
— Вам лучше обращаться к ней как к мисс Мастерс, будущей миссис
Карузо.
Он дал ему понять, что не должен обращаться к своей невесте по имени
— фамилии.
— Простите, вы правы.— Профессор Миллер собрал свои нервы, чтобы начать снова.
— У нас с мисс Мастерс строго отношения студент— преподаватель.
Ну, я, конечно, надеюсь, что не как...
Подняв руку Лука начал загибать пальцы, произнося разные имена с
каждым опущеным пальцем.
— О, точно, восемь отношений между студентами и преподавателями, которые у вас были в прошлом.
Профессор Миллер был примерно таким же седым, как и волосы, которыми была усыпана его голова.
— Я хочу быть абсолютно честным. Я не любитель говорить, —
признался Лука.
— Один раз можно простить настоящую любовь... но восемь — это
уже откровенное преступление.
— Можно подумать, что к седьмому вы уже усвоили урок, профессор
Миллер.
С трудом сглотнув, профессор понял, что его загнали в угол.
— Все отношения у меня были с бывшей студенткой...
— Да, да, да.— Он отмахнулся от него, приберегая рассказ для декана
или суда.
— Вы настоящий стойкий парень, который ждал, пока они закончат
учебу.
— Хотя, возможно, я не самый этичный человек, я не сделал ничего
противозаконного, мистер Карузо.
Миллер поднял свой портфель и собрался уходить, но когда он
подошел слишком близко, струсил.
— Я бы предложил сменить обстановку, Энди.
Волнуясь, Энди заикался:
— Я... это середина семестра. Вы ожидаете, что я...?
Лука внезапно протянул руку, заставив его слова оборваться.
Он практически ощутил вибрацию костей профессора, которые
затрещали от его прикосновения.
Наконец, он убрал ворсинки, которые сводили его с ума с тех пор, как
он заметил их десять минут назад с самого верха сиденья.
— Все равно куда, лишь бы не на мою невесту.
Черт, если Лука хотел вернуться к старому и чтобы на него пялились, как на бога. Он вполне мог бы сделать туфли из итальянской кожи...
Глава 16 – Я же сказал, что не буду его убивать
— Закрой за собой дверь, Хлоя. Лука говорил с ней тем же тоном, что
и всегда, — мягко и успокаивающе, как будто успокаивая ребенка.
Хлоя отбросила все колебания по поводу того, что ей придется
столкнуться с Лукой. Если они собирались пожениться, она должна была
ясно и просто дать понять, что не потерпит его вмешательства в некоторые
сферы своей жизни.
Она закрыла дверь и встала перед его столом.
— Я закрыла дверь. Теперь ответьте на мой вопрос.
Лука подняла бровь.
— Без поцелуя?
Она обошла стол, чтобы поцеловать его ждущий рот, зная, какие битвы
она может выиграть, а какие — никогда. Например, когда она хотела
отодвинуться, но оказалась сидящей у него на коленях.
— Лука...
— Тебе нужен ответ или нет?
На этот раз, когда она попробовала использовать смертельный взгляд
Марии, у нее ничего не получилось. Она предположила, что у Луки был
иммунитет к нему после того, как она выросла вместе с создательницей этого
взгляда. Наконец, Хлоя перестала бороться за то, чтобы слезть с его коленей.
— Я ничего не сделал профессору Миллеру.
— Тогда... как ты узнал, что я спрашиваю о профессоре Миллере? Хлоя
знала, что теперь он у нее в руках, и, что еще хуже, Лука тоже это знала.
Он продолжал:
— И никто из моих людей тоже.
Она скрестила руки на груди. На этот раз ее было не обмануть.
— Тогда что именно вы сделали?
Он на мгновение задумался, явно взвешивая, как лучше выразиться.
— Я мог бы настоятельно посоветовать ему найти другую работу.
Сначала ей захотелось заплакать, закричать, убежать...