результате трагического взрыва газа. И хотя они никогда не заботились о ней
так, как должны были бы, все равно было немного грустно, что родителей
нет рядом.
— Ты просто облегчил мне жизнь без семьи.
— Ты всегда была членом семьи Карузо, Хлоя. Мария мило
улыбнулась и подмигнула.
— Теперь это станет официальным.
— Именно так, — раздался глубокий голос за ее спиной.
Повернувшись, она посмотрела на отца Луки.
Только после того, как Данте получил одобрительный кивок Марии, он
протянул руку.
— Хлоя, не окажешь ли ты мне честь исправить ошибку и проводить к
алтарю одну из моих дочерей?
Переполненная радостью от того, что он спросил, она все же
посмотрела на Марию, ища ее одобрения.
Мария все еще улыбалась, но теперь в ее глазах стояли слезы. В них не
было ни капли ревности, только полная самоотверженность и счастье перед
тем, как Мария прошла через занавес к алтарю и заняла свое место.
Улыбаясь своими блестящими глазами, Хлоя взяла сильную руку
своего будущего свекра.
— Конечно.
— Спасибо, — хрипло произнес Данте, похлопывая ее по руке и
отдавая ей все свои силы.
И с этими словами Хлоя сделала последний глубокий вдох, все больше
опасаясь, что не оправдает ожиданий Луки о том, как он хотел бы, чтобы она
выглядела в день их свадьбы.
Когда занавес открылся, сине — зеленые глаза Луки встретились с
драгоценными серыми глазами, которые он полюбил всем сердцем с того
момента, как впервые увидел ее.
Не было слов, чтобы описать красоту Хлои. Ничто не могло сравниться
с ней на этой земле. Она была столь же изысканна, сколь и редка. Об этом
свидетельствовали ее фарфоровая кожа, длинные шелковистые черные
волосы и шрамы, которые она уже не пыталась скрыть. Но, как бы то ни
было, именно внутренняя красота была ее самой притягательной чертой.
Каждый день он поражался ее красоте, но сегодня, когда солнце ярко
светило, а сад был в полном цвету, когда она шла к алтарю, она выглядела
неземной. Платье, в котором она вышла за него замуж, было таким же
изысканным, как и она сама, но от бесконечной фаты, усыпанной
миллионами белых роз, у него помутилось в глазах.
Он чувствовал свою мать здесь, когда смотрел на нее, когда вдыхал
запах цветов, когда ощущал прикосновение ветра к своей коже, когда
смотрел на изумрудно — зеленые платья и акценты, которые Хлоя выбрала
под цвет глаз своей матери. Как и говорил стоявший за его спиной
священник, она горда.
Его отец тоже не скрывал своей гордости, когда шел отдавать ту, кого
Лука в последний раз назовет своей невестой, давая понять не только сыну, но и всей семье, что Данте полностью одобряет его выбор.
Когда к беседке, где они впервые встретились, подошла потрясающе
красивая Хлоя, Лука улыбнулся и протянул ей руку. Им предстояло сказать
друг другу самые важные слова, которые они произнесут за всю свою жизнь, но были и два важных слова, с которых все началось...
— Привет, дорогая.
Глава 27 – Чтобы было так
Их свадьба была абсолютно прекрасной, и она не могла быть счастлива
от того, как все прошло. Она была рада, что ничего не изменила и не
уменьшила.
Она была рада, что ничего не изменила и не сделала меньше, ведь они
смогли разделить свою любовь со всеми родными и друзьями. Но теперь, когда все закончилось, Хлоя не могла понять, почему она так нервничает, стоя в ванной в одиночестве. Ведь раньше у них не было секса... Может быть, дело в том, что в ту неделю, когда они переехали в дом семьи Карузо после
того, как Данте подарил им дом в качестве свадебного подарка, Лука спал в
старой спальне своих родителей, а она — в его старой комнате.
Когда она спала одна, то боялась, что старые кошмары снова нахлынут
на нее, но этого не произошло. Без Луки она чувствовала себя спокойно и
уверенно, а на третий день сна в одиночестве к ней пришло осознание того, что она больше не испуганный подросток, боящийся собственной тени. Она
была взрослой и понимала — как бы ей этого ни хотелось, — что зло может
твориться и ночью, и днем.
Возможно, она больше не боялась кошмаров, но чего она стала бояться, и она не могла понять, почему, так это хрупкости самой жизни. С тех пор как
Лука сказал, что Бог не найдет для него места на небесах, она только и
думала о том, чтобы он поверил, что ему нет искупления.
Кое — чего он не знал, и это было то, что у бугимена все — таки было
сердце.
В ванной она покачала головой, надевая на себя пеньюар с оборками, который Элль подарила ей на девичник. Затем она открыла дверь, ожидая
увидеть проснувшегося мужа, но обнаружила, что Лука крепко спит. Не веря, что он мог заснуть в брачную ночь, она двинулась к кровати, собираясь
разбудить его, но, взглянув на часы на тумбочке, поняла, что это она
виновата в том, что он заснул. Она слишком долго была в ванной.
Черт.
Она встала, чтобы выключить свет, надеясь, что не споткнется обо
что — нибудь в незнакомой спальне, но когда она щелкнула выключателем, Хлоя замерла в ошеломленном восторге от мягкого, теплого свечения, разливающегося по потолку.
— Тебе нравится? — спросил Лука с кровати.
— Очень нравится. Она с трепетом смотрела вверх, пробираясь к
кровати, и скользнула под одеяло, когда он откинул его.
— Я думала, ты спишь.
— В брачную ночь? Лука скользнул рукой по ее животу и потянулся к
ее бедру, притягивая ее к своей груди.
— Неро, Винсент и Дом никогда бы не позволили мне пережить это.
Прижавшись к его теплому телу, она прижалась поцелуем к его
загорелой щеке.
— Они бы ничего не сказали. Хлоя чуть не фыркнула при этой мысли.
—Ну по крайней мере, не в пределах слышимости. К тому же, как бы
они узнали?
— Потому что ты расскажешь одной из девушек, и с этого момента все
пойдет кувырком.
У оскорбленной Хлои отпала челюсть.
— Я бы не стала.
Но Лука слишком хорошо знал свою новую жену.
— Ты бы рассказала.
— Будь осторожен, ты очень близок к тому, чтобы начать драку в нашу
брачную ночь, — предупредила она, бросая на него взгляд, который все еще
был в процессе работы.
— И я еще не простила тебя за то, что ты не сказал мне, что нанял
Джию в качестве моего телохранителя.
— Это ты хотела вернуть профессора Хваталкина и не хотела, чтобы
кто — то из мужчин сопровождал тебя в уборную, — напомнил Лука, не
испытывая ни малейших угрызений совести.
— Так что я одним выстрелом убила двух зайцев. Хлоя захихикала, но
потом маленькая частичка ее счастья внезапно померкла.