поэтому она направлялась к своему врачу.
Хлое было трудно встретить его сине — зеленый взгляд, который
только — только начал успокаиваться.
— Для меня это новость. Его язвительный тон свидетельствовал о том, что он, действительно, уже не спокоен.
— Я не хотел вас беспокоить.
Врач снял показатели, на время закрыв Луку от ее взгляда.
— Вы считаете, что для меня будет лучше, если я узнаю об этом таким
образом?
Хлоя наклонила голову, чтобы видеть мужа, когда врач нажал кнопку
на аппарате, заставившем затянуть манжету на ее руке.
— Я не ожидала, что попаду в аварию.
— Хлоя, мне нужно, чтобы ты легла на кровать, — прервал их доктор.
Хлоя смотрела, как врач вставляет стетоскоп в ее уши.
Ее руки раздвинулись, когда она увидела растущее беспокойство в
глазах медсестры, которая смотрела на те же аппараты, что и врач.
Она уже начала бояться, что что — то не так, когда на нее накатила
волна головокружения.
— Срочно вызовите реанимацию! — приказал врач.
— Что — то не так...?
Мучительная боль обрушилась на нее с такой силой, что Хлоя не могла
побороть головокружение и понять, откуда идет боль.
В страхе она искала глазами Луку, пытаясь удержать его, чтобы не
упасть. Ей было слишком больно, чтобы понять, что она лежит.
Когда она увидела, что он напуган не меньше ее, ее серые глаза в
страхе вцепились в его драгоценные камни.
— Лук...
Мучительная боль не позволила ей произнести слова, которые она так
хотела сказать ему, прежде чем темнота набросилась на нее с безжалостной
скоростью, которая была быстрее, чем ее способность произносить слова.
Хлоя смотрела достаточно фильмов, чтобы понять, что означает
ощущение парения...
Она не успела еще раз сказать Луке, что любит его. И она никогда не
сможет обнять своих детей.
При мысли о своих детях Хлоя начала кричать, чтобы они спасли ее
малышей. Она кричала снова и снова, пока, набрав побольше воздуха, не
оказалась на краю обрыва. Испугавшись, что упадет, Хлоя стояла, парализованная страхом, что внезапный порыв ветра сбросит ее за край.
Неожиданный звук заставил ее обернуться и увидеть огромного
дракона, мчащегося прямо на нее. От неожиданности Хлоя забыла, что стоит
на краю обрыва, и упала назад, глядя в небо. Она собиралась умереть дважды
за один день.
Закрыв глаза, она молилась, чтобы боль была недолгой, когда она
приземлится внизу, но глаза распахнулись, когда она почувствовала когти, схватившие ее за бока. Дракон летел, неся ее в когтях.
Она была беспомощна. Все, что она могла делать, — это смотреть на
летящего дракона, ожидая, что в любой момент она упадет навзничь или
будет разорвана на части огромной пастью.
В ужасе от всепоглощающего страха она не сразу поняла, что дракон
шепчет ей...
С каждым гулом его голоса страх постепенно покидал ее тело и
превращался в уверенность в словах мифического зверя. Даже когда оно
выпустило ее из своих когтей, Хлоя не испугалась, так как снова начала
падать... падать в темноту, которая привела ее сюда.
Голоса проникали в темноту, которая пыталась удержать ее под водой.
— Хлоя, дорогая... Хриплый голос Луки заставил ее приподнять веки.
— Я не увижу наших дочерей, пока мы не увидим их вместе. Мелисса и
Эмилия плачут по своей маме.
Услышав, как ее называют мамой, Хлоя наконец подняла тяжелые
веки.
Мои малышки...
— С ними все в порядке?
Лука, державший ее за руку, опустил голову на кровать, услышав ее
голос. Она чувствовала, как кровать сотрясается от его облегченных
рыданий.
Крепче сжав его руку в своей, она уставилась на измученного мужа.
— Что — нибудь случилось с нашими малышами?
Лука поднял голову. Его глаза были такими пронзительно сине —
зелеными от слез.
— Наши дочери здоровы и ждут встречи со своей матерью.
Облегчение захлестнуло ее, когда она уставилась на окружающие ее
стеклянные стены.
— Что случилось?
— Твое сердце... Он всхлипнул. Дав себе время собраться с мыслями, он смог рассказать ей все, что сказали врачи, и все, что она упустила, пока ее
не было.
— У вас врожденный порок. Ваше сердце не выдержало нагрузки.
Слезы продолжали литься по его щекам, он все еще не верил в эту новость.
— Вас доставили в экстренную хирургию, где вам восстановили сердце и
сделали кесарево сечение.
Он крепче сжал ее руку, все еще боясь, что она может покинуть его.
— Я был так близок к тому, чтобы потерять тебя. Его голос охрип от
волнения, он дал ей клятву.
— Никогда больше. Больше никаких детей.
Он потерял мать внезапно, а теперь почти потерял ее в мгновение ока, и он ничего не мог с этим поделать. .
Единственное, что он мог сделать, означало бы, что у него никогда не
будет сына.
— О, Лука... Тебе нечего бояться. Хлоя слабо улыбнулась ему, вспоминая то великолепное зрелище, которое она увидела.
Страх перед хрупкостью жизни исчез, и, хотя она планировала прожить
долгую и счастливую жизнь с Лукой в этой жизни, Хлоя увидела истину их
загробной жизни...
Не будет ни рая, ни ада, поскольку их души встретятся вновь.
Эпилог 2 — Когда — нибудь в другой вселенной
Эйра смотрела в голубое небо. Отсюда оно казалось таким огромным, и
ничто не мешало обзору. Она почти могла дотянуться до него и...
Подняв руку с нагретой солнцем травы, она потянулась к облакам, но, увы, длины ее руки не хватило, чтобы коснуться их.
С разочарованием она опустила руку обратно на землю, и веки ее
потяжелели. Возможно, это был не самый разумный поступок — дремать на
краю обрыва, но с закрывающимися глазами Эйре редко удавалось найти
покой...
Во сне Эйре снился странный сон, и она могла бы поклясться, что он
был таким же реальным, как и в бодрствующем состоянии. Ей снилось, что
она заперта в другом теле, в теле девушки со шрамом по имени Хлоя, когда
кошмары из другой жизни заставили ее резко проснуться.
Внезапно поднявшись, она посмотрела на край обрыва и на красивую
воду, над которой садилось солнце, а голубое небо стало оранжевым. Это
было совсем другое, потрясающе красивое место, нежели когда она засыпала.
Страх перед чужими кошмарами покинул ее тело и вернулся только
благодаря внезапно раздавшемуся сзади глубокому голосу.
«Эй...»
Не бойся, моя дорогая.
Ведь когда я закрою глаза в последний раз, я встречусь с тобой в
другой жизни.
САРА БРИАННА