От первых шести лет моей жизни, до больших и болезненных перемен, через которые прошла моя семья, у меня осталось довольно много воспоминаний. Эти воспоминания в основном появляются проблесками, особенно когда какая-то ситуация или атмосфера напоминает мне тот период. Например, когда я уже взрослым человеком приезжал на родину и навещал все еще живущих в родных местах родственников; когда я встречал каких-то людей, которые были частью моего детства; когда я был в родительском доме, который родители отремонтировали. Наконец, когда бы я ни входил в старый каменный дом наверху, в Квартириче. Хотя дом сгорел, и только стены остались целыми, я всегда чувствовал тут то, что определяет всю мою жизнь. Преданность семье и чувство уверенности в ее кругу. До сегодняшнего дня это не изменилось. Нет, с годами эти воспоминания только усиливаются. Наверное, это правда, что с течением времени мы все больше замыкаемся на себе и своих самых близких. Заводим семью, радуемся детям, любуемся ими и смотрим, как они растут. Я очень благодарен своим родителям за то, что они заложили во мне чувство, что семья – фундамент всего, и показывали это на своем примере. Они учили меня, что именно от того, насколько крепка семья, зависит, как я пойду по жизни. Сегодня я нахожусь в совершенно других условиях, чем мои родители. Но в фундаментальном подходе к воспитанию детей я следую тем устоям, которые заложены в меня с самого раннего детства.
Мой папа Стипе – человек твердых и ясных принципов. На первый взгляд он кажется сильным человеком твердой закалки, но на самом деле он очень эмоционален. Когда-то давно он рассказал мне, что его принципиальность по отношению ко всем вокруг растворилась в воздухе уже с первого дня моей жизни. Он встретил меня слезами радости. Для него мое рождение стало самым ярким из всех пережитых впечатлений. Тогда ему было 24 года, и с тех пор он больше не скрывал эмоции и не притворялся суровым мужчиной.
Мама Радойка, которую все зовут Рада – сильная женщина. Она очень сентиментальна, хотя прекрасно умеет контролировать эмоции. Мама любила меня и сестер безусловно, но при необходимости могла быть жесткой и непоколебимой. Повзрослев, я понял, что мир и согласие в нашей семье основаны на этом переплетении твердости и эмоциональности мамы и папы, связанных с их тяжелой жизнью.
Я был первым ребенком в семье. Схватки у мамы начались около 11 часов вечера 8 сентября 1985 года. Родители были готовы и с нужными вещами быстро поехали в больницу. Как и всегда, в таких ситуациях, царило напряжение и страх, как все пройдет. Поэтому бабушка Ела, у которой был опыт четырех родов, поехала с мамой, чтобы быть рядом с ней. Отец их быстро подбросил до больницы в Задаре. Нельзя было угадать, сколько будет длиться мое появление на свет, поэтому врачи сказали отцу, что будет лучше, если он вернется домой и будет ждать новостей там. А папа, как дисциплинированный человек, так и сделал. Все были уверены, что мама родит девочку. Она была из семьи, в которой было 5 братьев и сестер. У папы было две сестры и брат-близнец. Так что прогноз был 8 к 5 в пользу девочки. Однако через два часа и десять минут родился я! Роды прошли без каких-либо осложнений. Счастливую новость утром первым узнал папин брат Желько. У нас дома не было телефона, а он работал в отеле, так что было проще связаться с ним, чтобы он передал новость моему отцу. Папа быстро приехал в больницу на своем белом фиате. Первый раз, когда он взял меня на руки, он всегда это рассказывает, он буквально залил меня слезами. В этот день заливал и кое-что другое, но за галстук. Папа был очень счастлив, но самая интересная история связана с бабушкой Елой. Папа отвез ее в отель, в котором она работала, где она дала волю эмоциям, выпив бокальчик-другой в честь своего первого внука. После первоначальной эйфории ей стало плохо. В тот день ей пришлось задержаться в больнице в Задаре, потому что у нее было обезвоживание. С тех пор как я это в первый раз услышал, мы по-хорошему подсмеиваемся над бабушкиным празднованием и похмельем.
Год, который мама провела в послеродовом отпуске, она часто описывает мне как один из лучших периодов свой жизни. Наблюдая, как я расту, занимаясь домашним хозяйством и заботясь о семье, она чувствовала себя абсолютно реализованной. Младенцем я не создавал проблем. Но когда в пять месяцев она перестала кормить меня грудью, все начало меняться. Я стал беспокойным, плохо ел, выбрасывал бутылочку и просыпался по ночам. И позже возникали проблемы с моим питанием: я не очень-то любил мясо, избегал супов, салатов, ел в основном только молоко, сыр, бекон. У деда Луки всего этого было сколько хочешь. Натуральное и домашнее, со своего огорода и от своих животных. Около его дома, в Квартириче, был двор, там держали овец, коз, их было, наверное, сто пятьдесят. Были и индейки, кролики, куры, поэтому приходилось много работать. Все в семье помогали по хозяйству. Конечно, и я работал, насколько мне позволяли мои годы: ходил с отцом или дедом на пастбище на ближайшие горные склоны. Правда, я при этом много играл. Я был активным и шаловливым. Одним из любимых развлечений для меня было тянуть коз за хвост и смеяться над их реакцией. Мир животных вокруг был для меня очень близок. Я ни капельки не боялся, даже когда упоминали волков, которые часто бродили по этим горным краям. Единственным, чего я боялся, были змеи. Когда мы пасли животных, родители постоянно предупреждали меня, чтобы я не отходил далеко, потому что на этих склонах много опасных гадюк. Однажды папа поймал одну такую гадюку, поместил ее в большую бутылку и принес в нижний дом. Думаю, с тех пор мне больше не нужны были никакие предупреждения. Даже ту гадюку в бутылке, которая стояла как украшение, я обходил по широкой дуге. Отвращение к змеям осталось у меня и по сей день: как только я их вижу, меня охватывает сильный страх.