Скудери обернулся к охраннику.
— Умберто, отведи Джианну и Арию в комнаты и убедись, что они останутся там. — Умберто убрал нож и направился к выходу. Ария же избегала моего взгляда, пока помогала сестре.
Всхлип Рафаэле вновь привлек мое внимание к нему. Он все еще баюкал свою руку, плача как ебаный слабак, каким и был. Маттео достал платок, я взял его и протер руки и нож. Мне нужны вода и мыло, чтобы начисто отмыть их.
— Надеюсь, вы будете держать Арию подальше от мужского внимания, — холодно произнес я, пригвоздив Скудери тяжелым взглядом. — Я не хочу, чтобы хоть кто-то крутился возле нее. Если я услышу, что кто-то смотрит на нее хоть сколько-нибудь неприемлемым образом, ничто не удержит меня от того, чтобы развязать самую кровавую войну из всех, что вы только можете себе представить. Я не делюсь тем, что мое, а Ария – моя. Только моя. С этого дня она под моей защитой.
Рот Скудери сжался, но Фиоре потеряет рассудок, если мир будет нарушен из-за того, что Скудери не смог защитить свою собственную дочь.
— Не волнуйся. Она будет в безопасности. Как я и говорил, она ходит в католическую школу для девочек и никогда не остается наедине с мужчинами.
Я присел рядом с Рафаэле, и он отшатнулся, страх сиял в его глазах. Я придвинулся еще ближе.
— Считай, что я тебе ничего не сделал, — прорычал я. — Боль, что ты сейчас чувствуешь, — ебанная шутка по сравнению с той агонией, которая ждет тебя, если ты окажешься вновь рядом с Арией. Если ты коснешься хотя бы ее волоска, — мой голос стал еще смертоноснее, дрожа от силы испытываемой ярости, — одной ебаной волосинки, я засуну свой нож тебе в жопу, и буду ебать тебя им медленно, пока ты не истечешь кровью. Усек?
Он коротко кивнул.
— Я хочу слышать.
— Я не прикоснусь к ней, — выдавил он. Казалось, что он сейчас блеванет на мои ботинки.
Я встал и отошел, скривив губы от отвращения из-за ублюдка передом мной.
— Мы закончили, — сказал я.
— Я провожу вас, — произнес Скудери заискивающим тоном.
Ромеро, Чезаре, Маттео и я пошли за ним. Мы не пожали руки на прощание. Все эти лицемерные знаки уважения могут подождать и до свадьбы.
Вернувшись в отель, мы направились в бар, чтобы еще выпить. Ромеро был тем, кто практически не прикоснулся к стакану, всегда верный своему долгу. Я посмотрел на него. Я знал его с детства. Он был скорее ровесником Маттео, они вместе ходили в школу. Он был хорошим Солдатом и человеком, которому можно доверять.
Заметив мое внимание, он нахмурился.
— Что такое?
— Что ты думаешь об Арии?
Чезаре и Маттео резко затихли.
Ромеро поставил стакан и напрягся.
— Она будет твоей женой.
— Я не хочу слышать очевидные вещи. Я хочу знать, какое впечатление она на тебя произвела.
— Она скромная и покорная. Послушная. Не думаю, что она создаст какие-нибудь проблемы в эти три года, — сказал он, тщательно подбирая слова.
— Она уже сейчас великолепна. Через три года она будет практически нереальна. Мне нужен кто-то, кто будет охранять ее. Кто-то, кто не тронет то, что чужое, что не принадлежит ему.
Глаза Ромеро расширились, наконец, поняв ход моих мыслей. Маттео и Чезаре также выглядели удивленными.
— Лука, — произнес он тихо. — Если ты выберешь меня защищать Арию, я клянусь, что она будет в безопасности. И я никогда даже не посмею думать о ней каким-то неподобающим образом.
Маттео хохотнул.
— Не клянись в этом. У меня есть предчувствие, что будет слишком сложно не думать об Арии неподобающе.
Я уставился на Ромеро тяжелым взглядом.
— Ты знаешь, я доверяю тебе, и ты один из моих лучших Солдат, но то, что я сказал Рафаэле, было абсолютной правдой, о том, что каждый, кто коснется ее… — мой взгляд скользнул по сидящим рядом со мной мужчинам прежде, чем я ухмыльнулся и поднял руку, чтобы заказать еще выпивку. Они уловили мой посыл.
ГЛАВА 4
ПОЧТИ 3 ГОДА СПУСТЯ
Маттео помахал газетой, входя в пентхаус. Поставив чашку с кофе на стол, я приподнял брови.
— С каких это пор ты читаешь газеты? — спросил я.
Конечно, мы были вынуждены оставаться в курсе политической повестки дня, особенно по теме выборов, но для этого существовал интернет. Неужели Маттео думал, что с газетой в руках он выглядит привлекательнее? Типа гребаного бруклинского хипстера?
Я бы не удивился, если бы он таскал с собой газету чисто для видимости.
Его многозначительная ухмылка зародила во мне подозрения.
— Я заметил преинтереснейшую статейку в сети, когда просматривал новости, лежа в кровати, и решил заполучить ее в реальном виде.
— Что за статья?
Маттео подошел к кухонной стойке и положил газету передо мной. Мои брови приподнялись от удивления, когда я увидел заголовок и фото.
А ВОТ И ТА, ЧТО СЦАПАЛА САМОГО ЖЕЛАННОГО ХОЛОСТЯКА НЬЮ-ЙОРКА.
Под заголовком располагалась мое фото, а рядом фото Арии. На мгновение я замер, ведь я не видел Арию уже три года, с момента нашей помолвки. В этом не было никакой необходимости, я просто отправлял ей подарки на Рождество, годовщину обручения, День Святого Валентина и ее День рождения – как раз вчера ей исполнилось восемнадцать.
Ария была до боли прекрасна. Это не было заготовленное фото, скорее папарацци засняли девушку без ее ведома, ее взгляд был отстраненным, когда она смотрела в камеру. Она шла по улице в Чикаго, держа в руках какие-то покупки, ее сопровождали Умберто и второй телохранитель. Она была одета в короткое серое зимнее пальто, огромный шерстяной свитер, сражающую на повал короткую клетчатую юбку и серые замшевые сапоги выше колена, что подчеркивали ее стройные икры и ноги. Длинные светлые волосы рассыпались по плечам, и, Бог мой, ее лицо… Я не был уверен, был ли на ней макияж, но она была невероятна.
— Ты пускаешь слюнки, — сказал Маттео, пока усаживался напротив меня.
Я поднял на него глаза.
— Но и он тоже, — указал Маттео на парня, который чуть шею не свернул, уставившись на Арию. Я почувствовал огромное желание найти этого парня и убить его, чисто ради собственного удовольствия. Но у меня было предчувствие, что я никогда не перестану убивать, если решу проучить каждого чувака, который заглядывается на мою невесту.
— Должен признаться, я слегка обижен, что они не считали меня самым завидным холостяком. В плане, просто глянь, — Маттео отступил на шаг, чтобы я мог насладиться его видом. Гребаные байкерские ботинки, косуха и драные джинсы.
— Больше можешь не париться на этот счет. Если верить этому, я теперь вне игры, — сухо отозвался я.
— Ты случайно не знаешь, как эти новости просочились в прессу?
Я покачал головой. Отец не говорил мне, когда именно собирался обнародовать данные. Я просмотрел статью, чтобы увидеть, что еще было написано об Арии.
Многочисленным завоеваниям Луки Витиелло придется пролить не один литр слез, когда они узнают, что наследник состояния, оцениваемого как минимум в 600 миллионов долларов, больше не может быть предметом их вожделения.
— А они тебя еще и из числа наследников вычеркнули, — сказал я брату. Он и я вместе наследовали состояние отца, и оно оценивалось скорее в семьсот миллионов долларов, но какая для прессы разница – сотней больше, сотней меньше. Для них, как обычно, главное указать на неоспоримый минимум.
Его будущая жена, Ария Скудери, как и ожидалось, имеет итало-американские корни, она является старшей дочерью владельца сети ресторанов Рокко Скудери.
Я едва не расхохотался. Рокко определенно влез в некоторые ресторанные сети, но это определенно не было тем, чем он занимался.
Неоднократно ходили слухи о его связях с теневым бизнесом Чикаго, но эта информация никогда не находила своего подтверждения. То же самое можно сказать и о семействе Витиелло, что и наталкивает на вопрос о том, какая между ними связь. Сальваторе Витиелло и Рокко Скудери отказались от каких-либо комментариев. Нельзя не задаться вопросом, как Арии Скудери удалось убедить Луку Витиелло отказаться от его разгульного образа жизни.