Ее глаза расширились.
— Что ты делаешь?
Боже, ей обязательно вести себя так, будто я отморозок, который поймал ее в темном переулке?
— Я не собираюсь брать тебя, если ты об этом беспокоишься. Я могу подождать еще несколько дней. В конце концов, я ждал три года.
На ее прекрасном лице вспыхнула ярость, и мне, черт возьми, понравилось, как это выглядело.
— В последний раз ты назвал меня ребенком.
Она запомнила? Я позволил глазам изучить ее великолепное тело, а затем ухмыльнулся.
— Ну, ты больше не ребенок. — Дьявол! Я хотел ее больше, чем когда-либо хотел женщину, но испуганный блеск в ее глазах удерживал мой член от претворения в жизнь каких-либо идей. Я придвинулся ближе. — Ты все усложняешь. Я не смогу тебя поцеловать, если будешь так на меня смотреть.
— Тогда, может быть, я приберегу этот взгляд для нашей первой брачной ночи, — произнесла эта маленькая вертихвостка. В эту игру могли играть двое.
— Тогда, возможно, мне придется взять тебя сзади, чтобы мне не пришлось встречаться с ним.
Это должно было прозвучать как шутка, но Ария, побледнев, отшатнулась от меня и уперлась в гребаную стену. Ради всего святого, она в самом деле думала, что я швырну ее на кровать и возьму сзади в нашу первую ночь? Не то, что бы у меня не было в планах заставить ее встать на четвереньки передо мной, пока я буду в нее вдалбливаться, но с этим придется повременить. Судя по страху на ее лице, она, правда, думала, что я возьму ее невинность словно животное.
Подавив свое раздражение, я сказал таким спокойным голосом, на какой только был способен:
— Расслабься. Я пошутил. Я не монстр.
— Правда?
Что такое, блять? Я пришел сюда не для того, чтобы меня оскорбляли. Если она хотела видеть во мне монстра, я с удовольствием могу вести себя и так. Я взглянул на нее.
— Я хотел обсудить твою безопасность. После свадьбы ты переедешь в мой пентхаус, Чезаре и Ромеро будут охранять тебя. Но я хочу, чтобы Ромеро всегда находился рядом с тобой.
— У меня есть Умберто, — нахмурившись, сказала она.
Ну да, конечно. Вот почему я смог зайти в их номер, и никто даже не попытался меня остановить.
— Видимо, у него слишком частые позывы в туалет. Ромеро не оставит тебя.
— Он будет смотреть на меня, даже когда я в душе?
Никогда, даже через миллион лет.
— Если я этого захочу.
Вызов вернулся с новой силой.
— Ты позволишь другому мужчине увидеть меня голой? Ты, должно быть, действительно доверяешь Ромеро, раз думаешь, что он не воспользуется ситуацией. — Она попыталась встать на цыпочки, чтобы казаться выше.
— Ромеро верен мне, — ответил я, а затем наклонился, пока наши глаза не оказались на одном уровне. — Не волнуйся, я буду единственным мужчиной, который когда-либо увидит тебя голой. Не могу дождаться. — Я демонстративно показал, что раздеваю ее глазами, и, разумеется, она обхватила себя руками и выглядела так, как будто собиралась заплакать. Я не знал, что делать с рыдающей женщиной.
— Что насчет Лили? — тихо спросила Ария. Если она не перестанет выглядеть так чертовски уязвимо, я почувствую необходимость утешить ее, и это станет для меня гребанным «первым разом». Утешать я не умел. — Она и Джианна делят со мной этот номер. Ты видел, какой Лили может быть. Она будет флиртовать с Ромеро. Она сделает все, чтобы достать его. Она не понимает, что может натворить. Мне нужно знать, что она в безопасности.
— Ромеро не тронет твою сестру. Лилиана флиртует. Она маленькая девочка. Ромеро любит зрелых и податливых женщин, — ответил я ей.
Я доверял Ромеро. Он воспринимал свою работу всерьёз, и, независимо от того, как флиртовала младшая сестра Арии, это не меняло того факта, что она была ребенком. Я знал, что есть мужчины, которые не постеснялись бы воспользоваться девушкой этого возраста, а некоторые даже предпочитали юных, но такие отребья никогда не будут в моем круге доверия.
Взгляд Арии остановился на кровати, и мне стало интересно, о чем она думала. Пока мой грязный мозг не начал воображать все, что я хотел сделать с Арией на этой кровати, я сказал:
— И да, кое-что еще. Ты принимаешь таблетки?
— Конечно, нет. — Было почти очаровательно, как она обиделась на мой вопрос, если бы слово «очаровательно» существовало в моем словаре.
— Твоя мать могла заставить тебя начать принимать их при подготовке к свадьбе.
Я абсолютно точно не собирался использовать гребанный презерватив со своей женой. Я хотел погрузиться в киску Арии без всяких преград между нами. Тем более, я буду ее единственным мужчиной. Раньше я всегда использовал презерватив с женщинами, которых трахал.
У Арии задрожала нижняя губа.
— Моя мать никогда бы этого не сделала. Она даже не говорит со мной о подобном.
Мне нравилось, что Ария была только моей, но я не привык к подобной неопытности.
Только полушутя, я спросил:
— Но ты же знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной в брачную ночь? — Если мне придется разговаривать с ней о сексе, я должен буду трахнуть кого-нибудь, или на самом деле слечу с катушек.
— Я знаю, что происходит между нормальными парами. В нашем случае, думаю, ты пытаешься сказать «изнасилование».
Ярость охватила меня, заставляя хотеть наброситься на что-нибудь или кого-нибудь, на первое попавшееся под руку. За много лет я научился контролировать себя, но мне все равно пришлось взять паузу прежде, чем у меня появилась уверенность, что не зарычу на нее.
— Я хочу, чтобы ты начала принимать таблетки. — Я протянул ей пакет, который дал мне Док.
— Мне разве не нужно сходить к врачу прежде, чем начать их принимать?
— У нас есть доктор, который работает на Семью десятилетиями. Это от него. Тебе нужно начать принимать таблетки немедленно. Потребуется сорок восемь часов, чтобы они начали работать.
— А что, если я не хочу? — спросила Ария. Гнев все еще кипел где-то внутри меня, но злости уже почти не было.
— Тогда я использую презерватив. В любом случае, в нашу брачную ночь ты моя.
Я распахнул дверь. Ария вышла, пошатываясь. Я не собирался пугать ее, но она вынудила меня. Я не был хорошим человеком.
ГЛАВА 5
Отец с выражением долбанного самодовольства уселся на лавочке по центру, как будто бы свадьба была его главным триумфом. Не думаю, что моя женитьба на Арии приведет к бессрочному миру с Синдикатом. Может, эйфория от заключения союза продлится несколько лет, но на этом все.
Маттео придвинулся ближе, когда заиграли струнный квартет и пианино, символизируя появление Арии.
— Нервничаешь? Это последние секунды твоей свободы.
Я перевел на него взгляд. Женитьба не связывала меня по рукам и ногам так же сильно, как Арию. А свобода? Не то, чтобы она у меня и была. С рождения я был связан с Семьей, и это не изменится до самой моей смерти. Семья была единственной вещью, что-либо значащей в моей жизни.
Маттео тихонько присвистнул, и я проследил за его взглядом у себя за спиной.
Ария стояла в другом конце прохода, вся в белом и золотом. Мои глаза упивались каждым миллиметром ее тела, но фата закрывала лицо. Мой желудок сжался всего на секунду, и я взял себя в руки.
Когда Ария и ее отец прошли по проходу, он, наконец, приподнял ее фату, и на короткий момент, прежде, чем Ария успела скрыть это, я увидел полнейший ужас в ее глазах. Черт подери. Их всех, заставивших ее выйти за меня. Но больше всего черт бы побрал меня самого, потому что ничто в мире не помешает мне сделать ее своей, ни сейчас, ни когда-либо.
Я протянул руку, и Скудери передал ее мне, практически с той же самодовольной улыбкой, что сияла на роже моего отца. Ария не смотрела на меня. Она всячески пыталась сохранить самообладание. Ее рука была холодной, вся она дрожала.
Я не был уверен, чего она ждала от меня.