Желудок снова сжимается.
— Айви, ты меня пугаешь. Тебя никогда не тошнит. — Он набирает воду в маленький бумажный стаканчик и протягивает мне. — Попробуй выпить немного воды.
Я беру у него стакан, всматриваюсь в его лицо и начинаю всхлипывать. Я люблю Пола уже восемнадцать лет, и ни разу за это время мне не приходилось в нем сомневаться. Ни разу.
У него на лице замешательство.
— Ты плачешь? Что случилось?
— Я слышала. — Горло у меня болит от сдавленных рыданий, а голос превращается в жалкий шепот.
— Что ты слышала?
— Тебя, когда ты разговаривал по телефону внизу. — Я сглатываю желчь во рту. — С другой женщиной.
Он бледнеет и хватается рукой за затылок, как обычно, когда злится или расстроен.
— Черт. — Его глаза на минуту закрываются, а потом медленно открываются и встречаются с моими. — Ты меня подслушивала?
Не могу в это поверить.
— Ты серьезно? Это все, что ты можешь сказать? Нет, я не подслушивала. Я увидела, что индикатор на трубке горит и подумала, что один из детей кому-то звонит.
Он глубоко выдыхает.
— Прости. Мне так жаль, Айви. — Он меряет шагами маленькую комнату. — Нам нужно поговорить. Я не хотел, чтобы ты так об этом узнала.
О, Боже. Он даже не отрицает это.
Я встаю и пошатываюсь перед тем, как протиснуться мимо него в спальню. Внезапно ванная комната становится слишком личным пространством, и я уже не могу находиться в ней вместе с ним. Я сажусь на край кровати, ошеломленная тем, что он ничего не отрицает. Почему он не отрицает? Вот сейчас я должна была бы обнаружить, что это просто какое-то недоразумение.
— Пол, что происходит? — Слезы опять текут по моему лицу. — Пожалуйста, скажи, что у меня галлюцинация, или что это какое-то недоразумение.
Он садится на кровать в полутора метрах от меня.
— Айви, мне так жаль…
— Ты спишь с другой женщиной? Ты ее любишь? — спрашиваю я, рыдая еще сильнее.
Он трет свой лоб.
— Я думаю, нам не стоит говорить об этом сейчас. Ты себя плохо чувствуешь.
— Мне стало плохо из-за этого.
Он быстро смотрит на меня, затем отводит взгляд в пол, как будто не в силах смотреть на меня.
— Прости. Я не хотел, чтобы ты так об этом узнала, — повторяет он тихим голосом.
Желудок у меня сжимается, и из глаз снова текут слезы.
— Ты вообще хотел, чтобы я узнала? Или просто собирался продолжать встречаться с ней у меня за спиной?
Он качает головой, не поднимая глаз.
— Я на самом деле не знаю.
— Так это правда? — Реальность происходящего постепенно просачивается в мое сознание, и меня начинает трясти.
Мужчина, которого я люблю со старшей школы, смотрит мне в глаза и кивает.
— Да, у меня роман на стороне.
Внутри у меня все обрывается, а затем начинает закипает ярость.
— Ты издеваешься надо мной? — шиплю я, стараясь не кричать. — У меня уже год сексуальные отношения со съемной насадкой душа, а ты в это время встречаешься с другой женщиной?
Все это время я думала, что отсутствие у него сексуального интереса ко мне обусловлено тем, что он слишком много работает и ему приходится справляться с большим количеством стресса. Я и не предполагала, что у него роман.
— Пожалуйста, не кричи. Не хочу, чтобы дети услышали. — Он бросает взгляд в сторону коридора. — Я этого не хотел. Ты знаешь, как я отношусь к неверности. Я подобное ненавижу… но так получилось.
У меня вырывается полуистерический смех.
— Правда? Как именно так получилось, Пол? Кто она?
— Ассистентка-гигиенист в стоматологическом кабинете, — тихо признается он, избегая смотреть мне в глаза.
Для меня просто непостижимо, как человека может потянуть к кому-то, когда этот кто-то отскабливает налет и другие гадости с десенного края ваших зубов. Мне практически смешно от попытки это представить.
— Не могу поверить. Ассистентка?
Несмотря на то, что ее пальцы побывали во рту не только у него, но и у меня, и у моих детей, должна признать, что она молодая, стройная, красивая и жизнерадостная. Она из тех женщин, которых все мужчины хотят, а все женщины ненавидят, хотя втайне мечтают быть такими, как они.
— Ей, наверно, года двадцать два, Пол. Что с тобой случилось? Изменяешь мне уже год? Оставляешь меня и детей каждые выходные, чтобы провести время с ней? Обманываешь нас всех? Что, черт побери, с тобой происходит?
Он сидит, таращась на пол и не произнося ни слова. Мне нужно, чтобы он ответил что-нибудь, как-нибудь объяснил все. Но он молчит.
Я беру еще один бумажный носовой платок и вытираю нос, злясь на себя за то, что плачу в его присутствии, потому что знаю, что выгляжу погано, когда плачу. Мне вдруг становится стыдно оттого, что я плохо выгляжу, находясь рядом с ним.