— Кто будет делать татуировку? — Мейси — прекрасное видение, сотворенное из длинных светло-каштановых волос и больших невинных голубых глаз — заходит в комнату и направляется прямо к холодильнику.
— Я пытаюсь убедить твою мать, что она не слишком старая для тату, — отвечает Линдси, складывая свои пожитки обратно в сумочку.
Мейси таращится на меня с открытым ртом.
— Мам! Ты собираешься сделать тату? Круто! Можно мне тоже?
— Пока тебе не исполнится восемнадцать, нельзя.
Она драматично закатывает глаза.
— Ну и ладно. Можно я пойду с тобой и посмотрю?
— Я подумаю. Сделай одолжение, сходи, посмотри, как там твой брат. Проверь, все ли у него в порядке с домашним заданием.
— Не бери ее с собой, — говорит Линдси, когда Мейси выходит из комнаты. — Тебе нужно начать иногда делать что-то в качестве себя самой, не в качестве Мамы.
— А еще что? Когда ты успела стать моим инструктором по личностному росту? — поддразниваю я, понимая, что она права.
Мне нужно учиться идти по жизни самостоятельно: как незамужняя женщина, не как жена или мать. Это гораздо проще сказать, чем сделать, поскольку я с восемнадцати лет была и тем, и другим. Я не представляю себе ничего другого.
Линдси встает, обходит стол и обнимает меня.
— Я не хочу, чтобы ты зацикливалась, вот и все. — Она отодвигается и приглаживает мои волосы. — Ты такая милая, Айви. Пожалуйста, сделай все то, о чем мы говорили. Мне пора двигать домой, кормить свое семейство.
— Ладно. Я люблю тебя. Передай от меня привет Сэму и детям.
— Передам. И подумай насчет того, чтобы забраться на кого-нибудь. Хорошее сексуальное мимолетное увлечение здорово бы тебя взбодрило.
— Иди уже! — Я, смеясь, показываю пальцем на дверь.
4
АЙВИ
Ты сможешь это сделать. Ты сможешь это сделать. С каждым шагом от парковки к тротуару я все сильнее колеблюсь то заставляя себя двигаться в сторону тату-студии, то желая броситься обратно к машине, чтобы уехать домой и провести вечер, свернувшись калачиком в постели с книгой.
Здание очень своеобразное, в точности как описывала Линдси. Кажется, в какой-то момент своей жизни оно было часовней или церковью: фасад из серого камня, витражные окна, а на крыше башня со шпилем. На каменной табличке на лужайке возле входа витиеватым шрифтом выгравировано: «Тату-студия “Сердца и стрелы”». Мои каблуки звонко стучат по выложенной аспидным сланцем дорожке ко входу, и я приближаюсь к огромной красной двери из дерева с металлическими деталями в готическом стиле. Глубоко вздохнув, я толкаю тяжелую дверь, и звон колокольчика объявляет о моем прибытии. Я вздрагиваю от этого звука. Назад дороги нет.
— Одну минуту! — раздается крик из другой части здания, за фойе.
Интерьер студии совсем не такой, как я себе представляла. На самом деле даже не знаю, что ожидала увидеть. Думаю, что-то похожее на холодные, грязные тату-салоны, которые показывали в кино — те, где огромные мужчины с длинными всклокоченными бородами курят сигары, тусуются и выглядят подозрительно. Интерьер «Сердца и стрел» представляет собой смесь роскошного готического и викторианского стилей: на полу темный паркет, а в приемной антикварный красный бархатный диван и такого же типа стулья. На стенах висят картины в богато украшенных золотистых рамках. Подняв с журнального столика один из фотоальбомов в старинном кожаном переплете, я понимаю, что это портфолио татуировок, набитых художником, и медленно листаю страницы, находясь под впечатлением от его дизайнов. Детали и растушевка его работ филигранны и выглядят очень реалистично, особенно на тату-портретах людей и животных, которые похожи на настоящие фотографии. Линдси была права — этот парень по-настоящему талантлив. Моя нервозность слегка отступает, теперь я как минимум уверена, что татуировка точно будет красивой. Если только я не поведу себя как дурочка или не грохнусь в обморок.
— Окей… — Он выходит из-за большой перегородки из тяжелой ткани и становится за стеклянную стойку. — Ты, должно быть, Айви — моя клиентка на шесть тридцать? Ты выиграла мой подарочный сертификат.
— Это я. — Я кладу фотоальбом на место, поворачиваюсь к нему лицом, и, как только наши глаза встречаются, меня охватывает странное чувство. Словно тепло вспыхивает глубоко внутри, проникает в сердце и трепетом отзывается во всем теле.
Глаза глубокого темно-карего цвета смотрят прямо на меня, а легкая улыбка и с интересом наклоненная голова говорят о том, что он тоже что-то почувствовал. Судя по изучающему выражению на его лице, я практически уверена, что он чувствует то же самое, что я.