— Позволишь присесть?
Я поднимаю глаза, но он уже взял на себя смелость опуститься на скамейку рядом со мной.
— Ашер? — Я оглядываюсь вокруг, думая, что он, наверное, не один. Может, он с Лукасом? Но он один. — Что ты здесь делаешь?
— Встречаюсь с другом. — Он неспешно пожевывает травинку, торчащую в углу рта. — А ты?
— Вышла подышать в обеденный перерыв. Работаю недалеко отсюда.
— Хороший день для прогулки.
— Да, ты прав.
Он кивает и какое-то время смотрит на меня изучающе.
— Ты знала, что Лукас родился с дырой в сердце?
Я резко впиваюсь взглядом в его глаза, шокированная этим неожиданным заявлением.
— Что? — Голос у меня дрожит, и я судорожно сглатываю комок, мгновенно сжавший горло в тиски. — Нет… он мне об этом никогда не говорил.
— Что ж, я не удивлен. Он не любит об этом говорить. Врожденный порок сердца. Поэтому мать от него отказалась. Боялась, что с ним будет слишком трудно.
Я даже не пытаюсь смахнуть слезу, медленно ползущую по моей щеке. В голове вихрем проносятся мысли, и меня вдруг охватывает ужас, что он болен или умирает.
— Порок прооперировали уже очень давно, — продолжает Ашер своим мелодичным голосом. — Но, признаться, я до сих пор нахожу немалую долю иронии в том, что у человека с таким большим сердцем есть в нем дырочка, и что люди, которые должны бы любить его, похоже, проваливаются в нее и исчезают навсегда.
— Я правда люблю его, — словно оправдываясь, отвечаю я. — Тебе просто не понять.
— О, поверь мне, я понимаю. — Он вытаскивает травинку изо рта.
— Я хочу вернуть его. Хочу выйти за него замуж. Мне больше ничего не нужно.
Еще один мужчина подходит к нам и присаживается рядом с Ашером. Он очень высокий, широкоплечий, одет в черную кожаную косуху, обут в высокие грубые ботинки, а глаза прячет за солнечными очками. Голова его обрита, но покрыта татуировками.
— Здорово, дружище. Как жизнь? — спрашивает у него Ашер.
— Я умираю, — со смехом отвечает мужчина. — Сам-то как думаешь?
— Все мы потихоньку умираем. Просто некоторые быстрее остальных.
Я хочу встать и уйти, но меня словно прибили гвоздями к скамье.
— Как твоя вторая половинка? — интересуется друг.
Ашер протягивает ему маленькую бутылочку с какой-то жидкостью.
— Она спит, — отвечает он.
— Хотелось бы и мне поспать, твою мать, — усмехается друг.
— И мне тоже, — бормочу я.
— Как считаешь, что хуже? — Ашер разворачивается ко мне. — Не доверять человеку, которому подарил свое сердце, или отдать другому всю душу, а потом понять, что он тебе не доверяет?
— Ну вот… — друг его шумно вздыхает.
— Заткнись, пожалуйста, твою мать. — Ашер стукает ногой по его высокому ботинку, а затем снова поворачивается ко мне.
— Ну так, что скажешь? — спрашивает он.
— Думаю, оба варианта одинаково ужасны, — отвечаю я, судорожно соображая, что вообще сейчас происходит на этой скамейке. Что здесь, в парке, делают эти двое? Они специально тут появились?
— Да, конечно, ужасны, — вторит он, откидываясь назад, опираясь на руки.
Мы какое-то время сидим в тишине, наблюдаем за птичками и белками, скачущими вокруг в поисках еды. Откуда-то сверху вдруг падает и приземляется мне на колено крошечное черное перышко. Я поднимаю его, осторожно зажав между пальцев, и восхищенно рассматриваю мягонькие ворсинки пуха.
— Знаешь, как говорят? — улыбается Ашер, поднимаясь.
— О чем ты?
— Упавшее перо означает, что где-то рядом сейчас ангел.
Я снова опускаю взгляд на крошечное перышко и вспоминаю все те маленькие черные перья, которые находила в самых неожиданных местах последние несколько месяцев. Может, они — знак? Но тогда знак чего?
— Ты должна быть рядом и заполнить собой дыру в его сердце, ладно? Вы теперь семья. — Ашер вдруг наклоняется и целует меня в макушку.
Его друг тоже поднимается и немного потягивается.
— Приятно было познакомиться, — кивает он в мою сторону.
— Мне тоже… — отвечаю я, хотя понятия не имею, кто он и как его зовут. Может быть, один из братьев Ашера или его кузен? Внешне он выглядит так, словно мог бы быть членом их группы, но в тот вечер, на концерте в клубе, я его среди них не видела. Я убираю перышко в карман пиджака, чтобы потом положить к остальным в ящик тумбочки возле кровати.
— И еще кое-что, пока я не ушел, — словно бы вдруг вспоминает Ашер. — Ему понадобится твоя помощь. Если ты сможешь быть рядом, все будет просто замечательно. Я лично думаю, что все это только к лучшему.