Женщина в серой куртке вдруг начала колотить в дверь и кричать:
– Принесите воды! Людям пить надо! Здесь жар невыносимый! И накормите людей!
Вошли два полицейских. Устроили обыск. Отобрали у всех смартфоны, деньги, документы. Коренастый мужчина особенно упорно сопротивлялся, кричал, что это незаконно, нарушение прав человека, требовал вызвать адвоката. Полицейские швырнули его на пол и стали пинать.
– Гляди, во штаны, пояс на шнурках! Не положено! Изъять! – сказал один полицейский.
– Снимай штаны, – сказал второй.
Они стянули с него штаны и унесли. Дверь камеры захлопнулась. Мужчина остался в трусах.
Так прошло три дня. Без еды, без нормальной воды. Вода была только в туалете. Грязном. С одним только унитазом, с один рукомойником. Пили из-под крана. Пикетчики, изнывая от жары и духоты, измученные голодом, вяло переговаривались.
– Адвокатов сюда не пускают, – сказал кто-то.
– Если мы арестованы, почему нас в суд не везут? – спросила молодая женщина в очках.
– А у меня дома двое малышей остались, – всхлипывала худышка с острым личиком.
– Ну и зачем тогда попёрлась в пикет? – спросил кто-то.
– Я думала, это не опасно. Это же пикет, он недолгий же?
– Думала она, – отозвался парень в бейсболке.
Возможности человеческого организма огромны! Пикетчики постепенно адаптировались к ужасным условиям камеры. Все перезнакомились, поделились своими бедами, принялись обсуждать разные житейские ситуации. Оказалось, что почти у всех были проблемы в жизни. Божена обратила внимание на высокого красивого мужчину с густыми платиновыми волосами. Правильные черты лица, эффектная седина, глубокий проникновенный взгляд. Имя у него было интересное: Викентий Володарович.
– Ну а ты чего молчишь, Викентий? – спросила его крупная тётка с красноватым лицом. – Чо такой неразговорчивый-то? Ну, расскажи, о чём думаешь? Чем дышишь?
Но он словно не слышал её. Вместо него ответил парень в бейсболке:
– Он, небось, думает, как повлиять на полицаев, чтоб нас всех отпустили.
Викентий вдруг очнулся. Глаза его блеснули, на скулах заиграли желваки. Его низкий голос прозвучал жёстко:
– Я могу повлиять, лишь, уничтожив этих сволочей чиновников!
Меж его густых тёмных бровей пролегла складка.
– А что случилось-то? – спросила краснолицая тётка.
– А то! Меня, выпускника военно-морского училища 80-го года, и так прокатить с жильём! В паспорте у меня – регистрация жилья, какого нет в Росреестре! – он тряхнул головой, и повторил:
– Вообще в реестре нет! Понимаете? Много лет я стоял на получение жилья в трех очередях, но так суки и не удосужились мне его предоставить, хотя по закону, по распределению, мне полагалось жильё по приезде. Четверть века Военно-Морскому Флоту я отдал, оставшись при этом бомжом, с фальшивой пропиской, с адресом, которого не существует. Остаётся только одно, отомстить, да так, чтобы звезды на башнях Кремля вздрогнули! Я семью потерял из-за этого беспредела!
– А, так вы в то время выпустились из училища? – сказал кто-то. – Так вы пенсионер? В Военном Флоте пенсия в 55 лет. Везёт же некоторым! А мне ещё пахать и пахать!
– Да какое вам дело? – раздражённо сказал Викентий.
– Я дико извиняюсь, – сказала краснолицая тётка. – Вы, вот, ну, с 80 -го года служили СССР и народу, тут все понятно. А вот с 93-го года, помните же захват Ельциным власти, а вот тогда вы уже преданно служили режиму олигархов, ну и чего теперь возмущаетесь?
– Человек служил Родине, и присягу давал Родине! – вступилась за Викентия молодая мама, худышка, у которой дома остались маленькие дети. – Не надо глумиться, передёргивать и оскорблять службу человека. Четверть века человек служил Родине верой и правдой, а вы тут!
– А никто и не глумится. Просто констатируют факт. – Сказал кто-то в углу.
– Ага, ага! Человек служил Родине и присягу давал… Кому давал? Давал СССР. А в 91-ом РФ расстреляла его Родину. А вместо того чтобы исполнять свою присягу, данную СССР, человек пошел служить тем, кто расстрелял его Родину. Напомните-ка мне, а то я запамятовал, как называется деяние, когда человек переходит на сторону врага? Вот-вот. А предателей никто не любит. Так что человек получил то, за что боролся, – сказал бородатый дядька в вязаной шапочке.