Одежда на ней была с иголочки, она оделась в полном соответствии с мудрым советом Папули никогда не производить на людей впечатления человека, стесненного в средствах. Папуля, разумеется, был прав, но на этот раз не ему, а ей предстояло вступить в схватку со сворой завистливых родственничков Пиверса.
Движимая необъяснимым порывом, Энни купила розового плющевого кролика: пусть он и не годится в телохранители и собеседники, но все же с ним ей было как-то спокойнее. Она освободила своего молчаливого спутника от ремней и сунула его под мышку, пробормотав:
— Выше нос, ушастый! Смелость города берет!
Дверь ей отпер Диккенс, отозвавшийся на стук с подозрительной быстротой, словно бы он поджидал ее, глядя в дверной глазок.
— Приветствую вас, мисс Кендалл, — пророкотал он и, покосившись на кролика, добавил: — И вашего приятеля тоже.
— Здравствуйте, Диккенс! — непринужденно ответила Энни, горделиво вскинув подбородок и стараясь выглядеть важной персоной, хотя при росте в пять футов и четыре дюйма это было весьма непросто. — Мой багаж в автомобиле, позаботьтесь о нем, пожалуйста!
— Разумеется, мисс Кендалл! — поклонившись в пояс, ответил Диккенс. — Какие еще будут указания? Прикажете начистить до блеска вашу обувь? Или вытереть вам салфеткой подбородок за ужином? А может, мне и задницу тебе подтереть, сопливая негодница? — рявкнул он.
— Успокойся, Диккенс, веди себя прилично! — с улыбкой воскликнула Энни, шутливо погрозив дворецкому пальчиком. — Иначе я попрошу дедушку Пиверса дать тебе пинка под зад. Так я могу подняться в свои апартаменты и отдохнуть до ужина, или же мне приготовлены какие-то сюрпризы?
Диккенс схватил ее за локоть и, втолкнув в чулан, расположенный справа от вестибюля, заговорщицки прошептал:
— Произошли непредвиденные события! Охваченная приятным волнением, Энни вскинула бровь и спросила:
— Неужели Арчи сыграл-таки в ящик? Если так, тогда все круто меняется.
— Мистер Пиверс по-прежнему наслаждается своим на редкость отменным здоровьем, — рявкнул Диккенс. — Однако он, вопреки моим настойчивым предостережениям, нанял себе в филадельфийском охранном агентстве телохранителя, мистера Грейди Салливана.
Энни тряхнула головой, взглянула на плюшевого кролика и переспросила:
— Телохранителя?
Неужели Арчи прочитал ее тайные мысли? Или он заподозрил кого-то из родственников в намерении причинить ему существенный вред?
— Не понимаю, зачем ему телохранитель! — хлопая глазками, пролепетала она.
— Разве поступки мистера Пиверса поддаются логическому объяснению? — вытаращив глаза, прорычал мажордом. — Возможно, он почуял грозящую ему опасность. А может быть, он боится, что беда приключится с тобой.
— Со мной, а не с ним? — испуганно переспросила Энни. — Черт подери, об этом я как-то не думала…
В отчаянии она стала грызть костяшки пальцев, позабыв о. правилах хорошего тона. Но ее шоковое состояние продолжалось недолго, она взяла себя в руки и решила, что разумнее всего временно ретироваться.
— Все это дьявольски любопытно, старина Диккенс, однако ты мог бы поделиться со мной своими предположениями и позже, а не огорошивать меня, едва я переступила порог! — выпалила она и шагнула к двери.
— Постой! — Диккенс схватил ее за локоть и привлек вместе с ее «другом» к себе. — Я еще не все сказал! А вдруг мистер Пиверс нанял мистера Салливана, чтобы тот проверил всю твою подноготную и получил веские доказательства вашего родства? Ему ведь нужно убедить остальных членов семьи, что он еще не выжил из ума и не поверил тебе на слово!
— Вот это похоже на правду! — Энни ударила Диккенса кроликом по руке, и он отпустил ее локоть. — Думаю, что мистер Салливан — болван и никудышный сыщик, готовый подтвердить все, что ему наплетет Арчи. Все ясно! Так бы сразу и сказал, а не пудрил мне мозги. Похоже, что тебе доставляет удовольствие умничать и трепать людям нервы, старый дурак!
Диккенс одернул манжеты фрака, вскинул подбородок и, окинув маленькую нахалку надменным взглядом, наставительно промолвил:
— Я служу в этом доме дворецким уже не один десяток лет, и мистер Пиверс мною вполне доволен. Все ранее сказанное мной было доведено до твоего сведения по его поручению. Что же до моих умственных способностей, мисс Нахалка, то не тебе с твоими куриными мозгами о них судить. И еще я должен предупредить, что в гостиной тебя ожидают мистер Артур Уильям и его супруга. Мне оповестить их о твоем прибытии?
— Вот это действительно потрясающая новость! — воскликнула Энни. — Значит, сюда пожаловал старший сын Арчи со своей женой, как бишь ее? Милдред? Нет, кажется, Митци! Эта парвеню пытается убедить всех, что Арчи сколотил свое состояние не на торговле туалетной бумагой, а на производстве предметов личной гигиены. Ничего, я утру нос этой выскочке и лицемерке! Скажи-ка, Диккенс, как я выгляжу?
— Вполне прилично, — хмыкнув, сказал дворецкий. — И держишься пока достойно. Надеюсь, что ты не разочаруешь мистера Пиверса и сполна отработаешь деньги, которые он тебе платит.
— Рада это слышать, Диккенс. Спасибо за интересную беседу, она меня взбодрила. Что ж, веди меня, Макдуфф! — воскликнула Энни, борясь с желанием пулей выскочить за дверь, кубарем скатиться по мраморной лестнице и, прыгнув в свой спортивный автомобиль, умчаться в неведомые дали, где никто и никогда ее не разыщет.
Мажордом с важным видом вывел ее в вестибюль, и Энни подумала, что сбежать отсюда она всегда успеет, а вот другого такого шанса выбиться в люди у нее не будет. Ведь еще совсем недавно она даже не мечтала, что станет вхожа в дом миллионера, одна лишь прихожая которого вселяла трепет в простого смертного. Темные стены, массивная мебель красного дерева и огромная хрустальная люстра весом в полтонны под сводчатым потолком вызывали у всякого, кто впервые переступал порог особняка Пиверса, ощущение, что он перенесся в начало прошлого столетия.
— Готова побиться об заклад, что здесь колоссальное эхо, — заметила Энни, следуя за мажордомом. — Можно мне это проверить?
— Разумеется, раз уж тебе не терпится подтвердить свое низкое происхождение, — саркастически произнес Диккенс. — Я даже готов помочь тебе вывести наиболее эффектную трель!
Энни тотчас же закрыла рот, признав довод дворецкого вполне уместным и разумным, и расправила плечи, стараясь ступать величаво и грациозно.
Наконец Диккенс остановился напротив закрытых двойных дверей, приосанился и, резко распахнув их, гаркнул:
— Мисс Энни Кендалл с визитом к своим тетушке и дядюшке Пиверс!
— Высший класс, Диккенс! Наверное, тебе пришлось долго тренироваться, чтобы научиться оглушать людей своим басом, — прошептала Энни, проходя мимо дворецкого в гостиную. — Будь так любезен, отнеси кролика в мою комнату! — добавила она и всучила ему своего плюшевого спутника.
Диккенсу не оставалось ничего другого, кроме как сунуть дурацкую розовую игрушку под мышку и почтительно кивнуть.
— Постарайтесь не дать им ни малейшего повода заподозрить нас в сговоре, мисс Кендалл, — едва слышно прошептал он. — Как только встреча закончится, поднимайтесь в опочивальню мистера Пиверса, он будет вас ждать!
С этими словами дворецкий повернулся и покинул гостиную.
На мгновение Энни стало страшно: без своего плюшевого дружка и моральной поддержки Диккенса она почувствовала себя не в своей тарелке. Помещение, в котором она очутилась в первый раз, значительно превосходило размерами прихожую и было несравнимо отвратительнее даже спальни Арчи.
Очевидно, владелец особняка питал особую слабость к бархату кроваво-красного цвета. Этот ужасный оттенок доминировал в отделке огромного зала: из багрового материала были сшиты и портьеры, и шторы, и обшивка мебели в стиле викторианской эпохи, и драпировка стоявшего в дальнем углу концертного рояля, отделанная бахромой. Темно-красными дорожками и коврами был устлан паркетный пол, из красной ткани были выполнены даже абажуры настольных ламп. И лишь стенные обои были белыми, отчего вошедшему сюда казалось, что он очутился в стеклянном аквариуме, наполненном кровью. Энни охватил благоговейный трепет. Из оцепенения ее вывел внутренний голос, напомнивший ей, что она здесь вовсе не на экскурсии, а с ответственной миссией.