Кажется, пора познакомить читателя поближе с этим хитрецом-скромнягой, который сделал в жизни рискованную ставку, но выиграл*.
* * *
Когда еще мало кому известный в наших "фантастических" кругах Фостер в первый и единственный раз объявился в Москве, то лично на меня произвел впечатление, прошу прощения, дешевого пижона.
Время тогда было шумное и шальное. Осень 1987 года - еще не сегодняшний "дивный новый мир", но уже и не "старые дела". Перемены витали в воздухе, но ноги у всех вязли в почве привычно советской. И мероприятие, затеянное в "союзписовских" верхах, - международная встреча писателей-фантастов в Москве несло на себе печать этой двойственности.
Да, когда еще в первопрестольную высаживался столь мощный десант: Гарри Гаррисон, Фредерик Пол и Джон Браннер, не считая менее известных! Конечно, эпизодические визиты случались и раньше, но камерно и тихо: от излишних контактов тщанием литературных бонз гости были заботливо ограждены, а их по-детски наивное желание пообщаться "хотя бы с одним из братьев Стругацких" неизменно натыкалось на вежливые объяснения - больны, мол, в отъезде... А тогда, в сентябре 1987-го, гости запросто общались с коллегами, фэнами и кому только ни давали интервью.
Словом, все были возбуждены, слегка захмелели от первой "свободы", а тут является он - трезвый, спокойный, даже вальяжный молодой парень с какими-то пижонскими усиками и баками, и при том во всем... нет, не в белом, а розовом!
Это отнюдь не шутка. К причудам американцев мы тогда еще не привыкли, и я хорошо помню реакцию читающей и пишущей братии. На торжественное закрытии конференции, когда все - каждый на свой лад - малость приоделись, Фостер появился не в обычных затрапезных джинсах и куртке, в которых бродил по московским улицам, а в вечернем костюме того цвета, который сами же американцы называют "поросячьим". Вид был... фантастика!
А позже мне попался в руки альбом фотографа Пэтти Перре, вышедший еще в 1984 году, и среди прочих в нем оказалось фото Алана Дина Фостера. И я впервые подумал, что то первое впечатление, скорее всего, ошибочно...
* * *
Живет писатель в самой что ни на есть глуши - в штате Аризона, в маленьком городке Прескотте, вблизи индейской резервации Явапа, расположенной у подножия горы Спрюс. На снимке писатель удобно, по-домашнему устроился в кресле, а за ним - стены из грубо сколоченных досок, огромный камин, на стене - лассо, череп какого-то рогатого животного, впечатляющее топорище дровосека и куда более солидно, даже чопорно восседающая в другом кресле деревянная фигура индейца в натуральную величину - такие по сей день украшают вход в табачные лавки южных городков Америки.
Но поразила не обстановка, в которой живет писатель, а его комментарий, сопровождающий фотографию. Каждому из героев того альбома предлагалось написать несколько слов на любую тему, какую им заблагорассудится. И вот текст того "розового пижона с усиками" без сокращений:
"О чем говорит эта литература: о перспективе.
Представьте себе человека, гордо стоящего на поверхности крошечного и малозначащего мирка, вращающегося безо всякой цели вокруг малоприметной звездочки - среди сотен миллионов таких же, составляющих лишь одну из миллиарда галактик.
Что делает научная фантастика? Она помещает всю эту грандиозную кучу галактик прямо к вам в дом; в результате вы осведомлены о своем действительном месте в Космосе, и это приучает вас не относиться ни к чему на свете слишком ерьезно. И вас разбирает смех.
О чем говорит эта литература: о бессмертии.
Майская муха проживает всю жизнь в один день. Секвойи прорастают на одном месте и на протяжении пятидесяти столетий только наблюдают, как мир проходит мимо. Звезды живут миллионы лет. Научная фантастика свободно обращается на своих страницах со всем временем - от начала до конца - и сообщает вам: вы не задержитесь в этом мире настолько долго, чтобы совершить нечто, способное произвести впечатление на Вселенную. В результате вы перестаете волноваться по поводу собственной смерти. И вас наполняет любовь.
О чем говорит эта литература: о свободе.
Зачем описывать то, что происходит в одной из спален в штате Коннектикут, когда можно исследовать целый Космос? Когда вы способны встретить существ, которых нет, посетить миры, которые могут существовать, и поболтать о политике с кем-то или чем-то, кто (что) наблюдает мир в инфракрасном диапазоне? Научная фантастика позволяет вам экстраполировать все, что угодно, - в сегодняшний день, в прошлое и в вечность. И вас переполняет жизнь".
Коварная это штука - судить о человеке по цвету его костюма.
* * *
Жизнь Алана Дина Фостера никакими особенно сенсационными событиями не блещет. Родился он 18 ноября 1946 года в семье нью-йоркского коммивояжера Максвелла Фейнберга, позже сменившего фамилию на Фостер. После окончания Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (с двумя дипломами - политолога и киноведа) и службы в армии будущий писатель работал в одном из литературных агенств и преподавал теорию кино в a"ma mater и лос-анджелесском Городском колледже. Некоторое время проживал в Канаде (которую он, кстати, и представлял на той московской конференции 1987 года), а последние годы, как уже говорилось, проживает в своей аризонской глуши.