Мы будем также изучать зелья, помогающие быстрее заживлять раны…
Кто сказал «на фига»?.. Рана есть, а Дара нет!!! Причем рана в голову, и врожденная! Не сметь выражаться на моих занятиях!
Открывайте конспекты и пишите: «Зелье для создания аромата весенних цветов». На ближайших практических занятиях мы проверим, как вы можете работать.
Я сидел и злыми глазами смотрел на горшок, стоящий на спиртовке. Он никак не хотел закипать. В горшке было зелье, которое должно, как сказано в конспекте, «распространять легкий и дивный аромат лесных весенних цветов». Пока тот аромат, который шел от горшка, никак нельзя было назвать ни дивным, ни легким! Может, я сделал что–то не так? Открыл конспект, перечитал. Да нет, все правильно! Эх, цветы весенние, что же вы так пахнете–то, а? Нет, если они действительно так пахнут, то я в лес весной ни ногой!
Заскочил Тимон, принюхался и пулей вылетел за дверь.
– Ты что, готовишь боевое зелье «Умрите враги от запаха»? – донеслось из–за двери.
– А что, похоже? – с надеждой спросил я.
– Если у них не будет насморка, то они окочурятся, точно! – убежденно вынес вердикт Тимон.
Я тяжело вздохнул, подцепил ухватиком горшок и вынес его из домика. От меня с крыльца с испуганным шипением шарахнулся Тимон. Споткнулся и матерно рухнул в сугроб. Что он потом высказал обо мне, описанию не поддается, но я узнал о себе много нового и доселе неизвестного. Все время, пока продолжалась его пламенная речь, я стоял с ухватиком в руках, с отвисшей челюстью и с восторгом внимал ему.
– ..! …! – закончил Тимон. – Что ты собираешься делать с этой гадостью?
– Да выброшу сейчас в кадушку для мусора.
– Нет! Ты отнеси его подальше в лес и закопай! Потом люди нарекут это место Великой вонючей пустошью. В историю войдешь как основатель.
– А будешь выступать, – невозмутимо заметил я, – поставлю этот горшочек в твой шкафчик, туда, где твои носки. Как думаешь, будут их называть Великими вонючими носками? Так и быть, согласен войти в историю как основатель.
Когда мы снова сидели в основательно проветренном домике, Тимон спросил меня, как я умудрился так завонять комнату. Я честно рассказал ему предысторию. Тимон почухал темечко и открыл свой конспект, потом мой.
– Ага… Му–гу… а тут… а это?.. Стоп! Ты две ложки транссонной настойки клал?
– Ну да!
– А какие ложки? Столовые или чайные?
– Столовые.
– Вот!!! Изверг!!! – Тимон демонстративно помахал конспектом. – Тут написано «м», а не «ст»! Просто у тебя почерк, как у лешего походка!
– А тебе не кажется, что название чайной ложки начинается с другой буквы?
– Не кажется! – Тимон аж подскочил. – Это для нас «чайная». Ты вспомни, как я ее называл в начале. Я ее называл МАЛАЯ!
Н–да. Уел он меня, уел. Теперь понятно, откуда неожиданный результат. Ну зачем нам, боевым магам, эта муть с запахом весенних цветов? Научили бы делать взрывчатку и ладно!
– Ого! У наших девчонок гость! – неожиданно сказал Тимон.
Я поднял на него глаза. Тимон напряженно всматривался в окно, в котором виднелся домик Гариэль и Аранты.
То, что Тимон не равнодушен к Гариэль, я заметил давно. Нет, конечно, Гариэль очень красивая девушка, но у меня она никаких иных чувств, кроме дружеских, не вызывала. Я не понимаю, многие мужики при виде Гариэль превращались в баранов, разве что не блеяли, впрочем, некоторые и блеяли. Романтика любви! Ага! Бессонные ночи, брожение во тьме вокруг жилища предмета страсти, кропание стихов, посвященных ей, и только ей. Стихи непременно надо читать с надрывом и завываниями! Строгий учет взглядов, брошенных на тебя, и взглядов, брошенных на других. Отдельный учет взглядов украдкой… Да минует меня судьба такая! Аминь! Гормоны, молчать!!!
Я посмотрел в направлении домика девчонок. Ну да, они стояли в компании с каким–то хлыщом. Теплый черный плащ подметал снег. Вид был таинствен и элегантен. Он что, охмуряет наших девчонок?
– Тимон, пошли разбираться! – скомандовал я, вскакивая со стула. – Что это за тип и почему Аранта до сих пор не размазала его по стеночке.
Гость недоуменно поднял левую бровь, когда в поле его зрения появились мы. Класс! Это так аристократично! Может быть, когда–нибудь научусь. Понятно, почему Аранта не спешит размазывать масло по хлебу. Гость–то – вампир.
– Арин! Это мои друзья, – как–то неуверенно представила нас Аранта, – Тимон ад Зулор и Колин ад Бут.