— Он вошел в темп! — заявила Аранта. Она, оказывается, стояла и наблюдала за нашей тренировкой.
— Какой темп? — Тимон был в прострации.
— Темп — это состояние ускоренных реакций и движений, — втолковывала Аранта, — вообще-то, это состояние присуще только вампирам.
— Слушай! А ты случайно его не кусала? — забеспокоился Тимон. — А ну-ка, Коля, покажи шею!
— Не глупи! — взорвался я. — Кстати, в моей реальности это состояние свойственно не только вампирам, которых у нас нет, а и некоторым людям. Японские ниндзя, изучая ниндзюцю, специально разрабатывают и исполняют приемы, которые развивают этот самый темп. Откуда он у меня взялся, я не знаю!
— И потом, если бы я его укусила, — Аранта плотоядно взглянула на меня, — этого времени совершенно не достаточно для развития таких качеств. Потребуется лет семьдесят-восемьдесят, не меньше. Коля, давай я тебя кусну, а?
— Ты это прекрати! — сурово сказал я. — Я и так неплох!
— Ах, Коля! В тебе нет ни капли романтики! — томно сказала Аранта.
За нашими спинами кто-то прокашлялся, явно намекая на то, что нам следует обратить внимание на присутствующего здесь человека. Мы обернулись. Перед нами стояла танесса Валеа — секретарь Школы.
— Николай Петрович Бутенко? — сухо осведомилась она. В ответ на мой кивок она продолжила: — Тебя приглашает в свой кабинет тан Горий ад Хаснеб. Прошу тебя надеть парадную форму и следовать за мной.
Я недоумевающе уставился на секретаря.
— Что-то непонятно? — нетерпеливо спросила она.
— Тан Горий ад Хаснеб?
— Директор Школы.
— Но что я сделал? — у меня уже на уровне рефлексов отложилось, что вызов к директору школы связан с тем, что я что-то натворил.
— Не волнуйся, мальчик, — улыбнулась секретарь, — ты ничего не сделал, по крайней мере, недозволенного. Причина другая.
— Какая?
— Увидишь, — танесса повернулась кругом четко, не хуже солдата роты почетного караула.
Следуя за секретарем, я поднялся на второй этаж административного корпуса и прошагал вслед за ней в кабинет директора.
Очень хотелось бы сказать: «Над широким зеленым полем гордо реяли разноцветные знамена. Шумная толпа празднично одетых людей приветствовала меня, такого красивого во всем белом…» Ну, и как там дальше?
На самом деле было всего два флага, которые уныло торчали в углу кабинета из подставки, слегка душноватый воздух и несколько человек, сидящих в креслах вдоль длинного, покрытого зеленым сукном стола. Когда я вошел, мне навстречу поднялся мужчина в темно-синей хламиде и шапочке того же цвета, сидевший во главе этой композиции.
— Николай Бутенко? — поинтересовался он.
— Да. А?.. — вежливо ответил я.
— Тан Горий, — небрежно отрекомендовался он.
Тан Горий?! Он?! На руках нянчивший яйцо Тюрона 240 лет назад?! Не может быть! По всяким книжкам и особенно фильмам я составил мнение о тане Гории как о старике типа Даблдора или Гендальфа Серого, наконец. А тут передо мной стоял не юноша, конечно, но и далеко не старый человек. Только глаза… Да, глаза не вязались с общим видом. Много повидавшие, умные и ироничные. Такие глаза заглядывают в душу, мгновенно оценивают и выносят приговор. Люди с такими глазами запоминаются на всю жизнь. Мне на моем, пусть и не таком долгом жизненном пути крайне редко встречались такие люди. Раз или два, не больше. Как-нибудь, под настроение я и расскажу об этих встречах. Рядом с такими людьми чувствуешь себя сильным, уверенным, что ничего плохого не произойдет, и ты сможешь сделать все.
— Лор Тород ад Корун, управляющий Кущиевским герцогством, прошу вас!
В ответ на это предложение тана Гория поднялся тучный мужчина, одетый со скромностью павлина. В руках он держал свиток, с которого на веревочке свисала большая бляха с какими-то рунами, нанесенными на ней. Развернув свиток, он глянул на меня из-под кустистых бровей, набрал воздуху в грудь и неожиданно высоким тенором заголосил:
— Согласно указу его величества Ритора IV об уравнивании прав урожденных дворян с лицами, имеющими Дар магии, по повелению ныне здравствующего его величества Кронтая I студиозу Николаю Петровичу Бутенко жалуется дворянское ненаследное достоинство. Отныне выше рекомый Николай Петрович Бутенко имеет право на титул барона и именование Колин ад Бут, с ношением холодного оружия, грамоты и баронского перстня с именным символом. Ваш символ тан?
Управляющий перевел дух после этой закрученной тирады, и, склонив голову к плечу, выжидающе уставился на меня. Я, обалдевший от выше произнесенного, застывшим взглядом ответил на его ожидание. Тан Горий, поняв, в чем заключается проблема, поспешил мне на помощь:
— Вы можете выбрать любой объект, будь то животное, неодушевленный предмет или что-либо иное, который отныне будет вашим символом. По нему все будут знать, что это вы, а не кто-либо иной. Представьте себе этот символ и пошлите его мне. Вы знаете, как посылать мысленный образ?
Вспомнив хоббита Торона Хробинса, я кивнул головой. Перед глазами почему-то всплыла великолепная фотография в рамке на стене моей комнаты в реальности Земля. Голова сокола сапсана. Я сделал усилие, посылая изображение тану Горию. Тан Горий кивнул головой и провел рукой над перстнем, который ему протянул управляющий. После этого лэр Тород сложил грамоту и перстень на поднос и направился ко мне. Он остановился передо мной и снова заголосил:
— Именем его величества Кронтая Первого, примите эти символы дворянства и с честью пронесите их через всю жизнь, дабы вас с гордостью поминали потомки ваши!
У меня в голове раздался голос тана Гория: «Приложите правую руку ладонью к сердцу, склоните голову и скажите: «Принимаю сии знаки и клянусь с честью пронести звание дворянина и быть верным вассалом его величества» — это ритуальная фраза». Я произнес всю эту белиберду вслед за голосом тана Гория и принял поднос из рук лора Торода.
— Наденьте перстень на мизинец правой руки и носите его не снимая, ибо он является показателем вашего дворянского достоинства, — провозгласил управляющий.
Мы сидели в беседке. Я рассматривал перстень. На нем с изумительной точностью была выполнена голова сокола. Судя по всему, перстень был золотой. Тимон, сияющий, как новенький пятак, расхаживал перед беседкой и, вдохновенно размахивая руками, разглагольствовал о том, как хорошо быть дворянином.
— С дворянином поведешься — дворянства наберешься! — фыркнула Аранта. Я так и не понял, как она отнеслась к этому. Гариэль и Тимон, узнав о происшедшем, с радостью поздравили меня.
— Слушайте! Это же завтра начинаются занятия? — воскликнул я. Если всего несколько дней, проведенных здесь, оказались столь насыщенными, то что будет дальше?
— Ну да! — откликнулся Тимон. — А после первого курса, надеюсь, нас отправят на практику в Лукоморье.
— Лукоморье? — удивился я. — Это где?
Часть вторая. Лукоморье? Подождет!
Глава 1
Громкий звук ворвался в мой сон, заставив рывком принять сидячее положение и открыть глаза. Напротив меня сидел мой друг Тимон. Он так же ошалело хлопал глазами, как и я.
— Что это было? — хриплым спросонья голосом спросил я.
Тимон сфокусировал на мне взгляд и попытался вникнуть в смысл вопроса. Но тут новый удар колокола снял вопрос как уже не нужный.
— Вот! — поднял вверх указательный палец Тимон. — Первый колокол!
— Ну, ясно, что не второй! — пробурчал я, мысленно пообещав себе найти этот колокольчик и испробовать на нем свое фирменное блюдо — боевой пульсар!
Итак. Я здесь, и мне предстоит учиться в Школе.
— Сколько у нас времени до начала занятий? — осведомился я, натягивая брюки.
— Если верить Гариэль, то два с половиной, — пыхтя, ответил Тимон.
Он прыгал на одной ноге, уже одетой в штанину, пытаясь просунуть вторую ногу в штаны. На мой взгляд, он первую ногу всунул не в ту штанину, поэтому процесс надевания штанов обещал быть забавным. Грохот от падения тушки Тимона на пол и сопровождающие его проклятия подтвердили мои предположения. Я похрюкивал от смеха, стараясь, чтобы Тимон не услышал моего хрюканья и не увидел мое перекривленное от усилий сдержаться лицо. Жаль! Услышал!