Внезапно и без предупреждения стало тихо. Замерли чудища-пугала, перестали хлестать по земле ветви, прекратился рев.
— Серега, отойди! — Антон едва успел потянуть того за рукав — огромная часть ствола отвалилась и упала, в падении разваливаясь дальше; внутри дуба оказалась та же серая труха, крошево, в которое обратились существа, едва на них плеснули. — Все живы?
— Все, — отозвалась Евгения, тяжело дыша. — Господи, да что же это такое? Откуда оно здесь?
— Не движутся. — Катерина толкнула жердью ближайших замерших «пугал». Без особого усилия удалось их уронить. — Так это дуб? Все дело было в нем?
— Нужно вернуться в дом. — Антон оглядел остальных. — Там еще есть эта вода. Не уверен, что прав, но надо с ним закончить, — он кивнул в сторону дуба. — И убираться отсюда подальше.
10
Катерина и Евгения сидели рядом с домом, на рюкзаках. Было жарко, ни ветерка, и солнце почти в зените, а людей била дрожь. Только сейчас проняло, и никак ту дрожь было не унять.
— Нет. — Антон отобрал у Сергея аптечку. — Она сама разберется. Разберешься, Женя?
Та кивнула, и, не без усилий, добыла из аптечной коробочки таблетки, одну протянула Катерине, а другую положила себе под язык.
— Ты сам-то как? — Антон старался делать вид, что ему все нипочем, но получалось не очень. Теперь, когда непосредственной опасности не было, пережитое нахлынуло, повторялось вновь и вновь, с подробностями, которые разум прежде не замечал. Труднее всего было забыть Семена, распадающегося в пыль, превращающегося вначале в мумию, а затем в то пугало из корней.
Они вчетвером еще дважды сходили с полными ведрами к дубу: в конце концов все его ветви рухнули, рассыпались; все корни, сколько было видно, обратились в пыль. Копаться внутри груды пыли, где некогда был ствол, никто не захотел. А собравшиеся вокруг пугала постепенно серели, съеживались, словно высыхали, и, наконец, стали рассыпаться в пыль от простого пинка.
А потом они вспомнили про подпол. Те мохнатые штуковины висели на потолке и горели себе, словно ничего не случилось. Проход — подземный коридор — в тот давешний круглый зал оказался открыт. И там, что вновь повергло людей в ужас на несколько минут, в остальных креслах оказались эти «пугала», человекоподобные существа, сплетенные из ветвей и корней. Сидели во всех креслах, кроме четырех.
Антон и Сергей переглянулись, и окатили ближайших к ним «мертвой» водой. Ее оставалось всего ведра три или четыре. Подействовало как обычно, все начало распадаться и разрушаться.
— Может, зря мы все это? — предположил Сергей, когда вся вода в черной кадке кончилась, и оба они устало опустились на лавку. — Может, надо было оставить? Кто-нибудь бы изучил, что это все такое.
— Пошло оно к черту. — Антон поставил ведро рядом с лавкой, ощущая, насколько устал. — Мне плевать. С Марса они, или откуда-то еще, но они нас туда собирались посадить, неужели не понятно? В таком же виде, как остальных.
— Но зачем?
— Не знаю. И не узнаю, наверное. Как там девочки?
Сергей встал было, чтобы выглянуть, как Катерина сама вошла в дом.
— Там люди какие-то идут, — сообщила она. — Много людей. Наверное, придется много чего… ой, мамочки! Вы это видите?!
Она указала. Свет в подполье погас. А поверх крышки появился, словно иней вырос, сероватый налет. И пополз, пополз дальше, по полу и вокруг. Парни спрыгнули с лавки, когда увидели это.
Они смотрели, как «иней» распространяется вокруг, неравномерно; длинный язык его метнулся к умывальнику, проворно забрался поверх, и… умывальник осел со скрипом, рассыпался, рухнул все тем же серым порошком. Иней пополз в стороны, растворив по дороге стоявшие рядом ведра.
— Термос! — воскликнула Катерина и метнулась к столу, по ножкам которого уже взбирался «иней». — Держите!
Чуть не уронили — тяжелый, зараза! Катерина отпрыгнула, посмотрела на свои ноги — по ботинкам полз «иней», но полз медленно. Она взвизгнула.
— Вода! Живая вода! — воскликнул Антон, силой вытаскивая обоих наружу. — Есть еще?
Евгения уже подходила к дому, держа в руках то самое ведро. Плеснула на ноги Катерине и смыла иней — как и не было его.
— Надо от дома подальше, — указал Антон. — Вроде не лезет наружу пока, но черт его знает!
Внутри дома что-то шуршало, с грохотом падало, шелестело. Дом дрогнул и сложился внутрь, медленно рассыпаясь по бревнышкам. И все. Люди долго стояли поодаль, пристально глядя на руины, но никакого инея уже не было.
— Вот черт! — потер Антон затылок. — Что же это такое? Концы в воду? Как такое может быть?