Обещанный денежный приз был весомым поводом для борьбы, но идти ради него по головам совсем не хотелось.
Ирина склонилась над журналом, уличив свободную минутку. Следующий класс еще не подошел — дети толпились в столовой, толкаясь в очереди за пирожками.
Светлана Николаевна обнаружила ее в пустом кабинете и воспользовалась возможностью, чтобы поговорить.
— Можно? Не занята? — спросила она, усаживаясь за парту.
— Нет, вожусь с бумажками, как и всегда, — Ирина отодвинула журнал, давая понять, что расположена для беседы.
— Тамара Сергеевна сошла с ума! — Светлана засмеялась. — Я уже убегаю в другую сторону, когда вижу ее в коридоре.
— Представляю, — Ирина улыбнулась. — Мне повезло, я ей не так сильно нравлюсь, как ты.
— Послушай, я всё хочу спросить, да времени не находится. Что ты ей такого сделала? Она тебя явно недолюбливает. Не хочу сплетничать, но и молчать больше нет сил, вот правда.
— Света, это старая история. Такой, как она, лучше дорогу не переходить. Лет пять уже прошло, а Тамара Сергеевна всё никак не успокоится.
— Да ладно? Это из-за истории с кабинетом? — Светлана Николаевна подалась вперед и практически легла на парту. — Но ведь это решение директора, при чем здесь ты?
— Она решила, что я выпросила этот класс, поэтому ее переселили. Помнишь, какие у нас проверки начались? Алексея Ивановича чуть с должности не сняли. А на меня поступила жалоба в министерство образования. Якобы я ученика ударила указкой по голове. Благо, тот самый ученик вовремя опомнился и рассказал родителям правду.
— Ты уверена, что это ее рук дело? — Светлана Николаевна открыла рот от удивления. — Мы подозревали, но не были уверены.
— Она, больше некому. Да и директор подтвердил в нашей личной беседе, только это между нами.
— За это не беспокойся. Но почему он ее не уволил? Понять не могу.
— Решил не связываться, наверное. Таких людей лучше держать поближе, на расстоянии они еще опаснее. Теперь Тамара Сергеевна переживает, как бы я не победила в конкурсе. Для нее это будет настоящим ударом.
— Ага, а страдаю я. Она мне каждую перемену наставления дает: что сделать, к кому подойти, как детям намекнуть, чтобы «правильно» проголосовали. Я устала, знала бы ты, насколько.
— Не переживай, ты эту победу заслуживаешь! Скоро всё закончится.
Глава 9
Черная машина медленно зашуршала шинами по усыпанной мелкими камнями дорожке и остановилась. Константин опустил стекло и сощурил глаза.
Дети бурлящим потоком вывалились из открытых дверей школы и принялись разбредаться в разные стороны. Он внимательно присмотрелся. Малышню отличить легко, но вот старшеклассницы вполне могли сойти за взрослых.
И зачем он приехал сюда? На что рассчитывал? Этот вопрос не давал ему покоя. Как и скромная учительница географии, которую он поджидал.
Каждый день Костя встречал десятки разных женщин. Оно и неудивительно — его зоомагазин был единственным в радиусе пятиста метров. Многие знали его историю, оттого что много лет пользовались услугами, другие же спрашивали напрямую.
Он холостяк, которому нет и сорока пяти, чем не редкий экземпляр? Под столом постепенно росла стопка телефонных номеров, написанных на клочках бумаги. Но он редко звонил, практически никогда. Лишь однажды решил проверить судьбу и сходить на свидание. Ничего толкового не вышло. Все разговоры исчерпали себя еще за прилавком.
Ирина же чем-то напомнила ему жену. Тот же грустный взгляд, разрез глаз, покатость плеч. Но было в ней то, что привлекло основное внимание — уязвимость, потерянность, страх.
Он нужен ей больше, чем она ему. И пусть Ирина еще об этом и не знает.
Костя прикрыл окно, вглядываясь в лица учеников, обходивших машину. Интересно, есть ли среди них дочка его новой знакомой?
Этот вопрос показался абсурдным. Он даже не знает, сколько ей лет.
Две девочки остановились прямо перед черной дверцей и полезли в рюкзаки. Затем каждая вытащила мелочь и принялась считать.
— Сколько у тебя? — писклявый голос долетел до Костиных ушей.
— Двенадцать всего, а у тебя? — спросила вторая, роясь в карманах школьной сумки в поисках затерянных монет.
— Семнадцать, — ответил голосок. — Не хватит. Я же тебе говорила? Можем одну на двоих взять, с повидлом.
— Ага, щас! Ты в прошлый раз нечестно поделила. И не хочу я с повидлом. А булочки с сосиской почём?
— По двадцать три рубля.
— Это сколько на двоих надо?
— Сорок шесть, тупица! — девочка рассмеялась. — А у нас всего двадцать девять, и у меня на пять больше, чем у тебя.