Агония святого отца была медленной. Будучи не в силах ни пошевельнуться, ни заговорить, он возлежал на своей постели в окружении кардиналов, двое из которых не отходили от его изголовья: Джулиано делла Ровере (будущий Юлий II) и Родриго Борджа. Они настойчиво и рьяно выражали свое участие. Оба желали обосноваться в замке Святого Ангела, владелец которого негласно становился хозяином Ватикана. Их преосвященства не скупились на оскорбления в адрес друг друга, если верить сообщению, посланному 21 июля Антонелло Салерно маркизу Мантуанскому.
Врачи Его Святейшества старались изо всех сил, один из них даже приготовил питье из крови трех десятилетних детей, которые погибли от чрезмерных кровопусканий! Напрасно. 25 июля, утром, папа скончался.
Глава IV
ИЗБРАНИЕ НОВОГО ПОНТИФИКА
Ожидались большие перемены. Кардинал Борджа предупредил Орсо, Джулию и Лукрецию о возможных бесчинствах, которые и должны были начаться, едва станет известно о смене власти. В первую очередь обычай требовал дочиста ограбить дом нового избранника.
6 августа на площади Святого Петра был замечен массивный силуэт Родриго, всходившего на шесть ступеней базилики; поблизости можно было различить и широкоплечую фигуру кардинала Сан-Северино. Пока за конклавистами закрывались двери, в небе возникло нечто необычное, и за этим явлением наблюдали многие. Все римляне утверждали, что видели, как на востоке появились три одинаковых солнца, позволявших предсказать, как говорили астрологи, восшествие на папский престол человека, способного укрощать как земных, так и духовных владык.
Во дворце Монте-Джордано возбуждение достигло апогея. Адриана, Ваноцца и Лукреция были как на иголках: изберут ли Родриго? Перед конклавом кардинал сообщил им по секрету, что надеялся занять престол Святого Петра, ибо находился под двойным покровительством. Во-первых, его покровителем был Александр III, которым он искренне восхищался. Этот волевой и решительный человек во второй половине XII века сделал Церковь свободной, боролся с Генрихом II Английским (он заставил его совершить покаяние после убийства Томаса Бекета) и особенно яростно — с императором Фридрихом Барбароссой. Твердость характера снискала ему звание «Propugnator[4] итальянской свободы». Другим покровителем он считал Александра Великого, которому его отец Филипп II, царь Македонии, сказал, предвидя его необычайную судьбу: «Ищи себе другое царство, поскольку то, что я тебе оставлю, слишком мало для тебя»1. «Моей целью, — говорил кардинал Борджа, — будет укрепление светской власти Церкви, которая неизбежно укрепит власть духовную: ведь Христос наделил святого Петра властью все соединять и разъединять как на земле, так и на небе».
К началу заседания конклава Адриана, как женщина умная, направила туда своих осведомителей. Они должны были сообщить ей, как только начнут снимать первые кирпичи с окон Сикстинской капеллы, чтобы она сама и ее семья оказались на месте в тот самый момент, когда будут произносить ритуальные слова: «Habemus papam». Она знала, что если изберут вице-канцлера, то в распоряжении семейства Борджа окажутся изрядная часть доходов Папского государства и все ключевые посты.
Отрезанные от мира кардиналы наблюдали, как по заведенному обычаю с каждым днем уменьшался их ежедневный рацион — таким образом их поторапливали с принятием решения. По истечении недели их рацион состоял только из хлеба и воды, подкрашенной вином.
На рассвете 11 августа окна начали освобождать от кирпичей, по мнению толпы, слишком медленно. Наконец появился крест, была произнесена традиционная фраза, и властный голос объявил избрание Родриго Борджа под именем Александра VI.
Так окончилась жестокая битва, в начале которой шансы кардинала Борджа представлялись невысокими — он и сам это признавал — по сравнению с шансами кардинала Джулиано делла Ровере. К счастью для нового римского папы, его сопернику была поставлена в вину его зависимость от Франции, поскольку Карл VIII, желая обеспечить успех своему кандидату, раздал более 200 тысяч дукатов. Что касается еще одного соискателя, кардинала Асканио Сфорца, то он вполне мог превратиться в орудие в руках своего брата, Лодовико Моро, чьи аппетиты и амбиции весьма тревожили Италию; избрание Сфорца обеспечило бы господство Милану и разожгло бы старую вражду между Неаполем и Карлом VIII, претендовавшим на неаполитанский трон через родство с Анжуйской династией.