10 июня под гром пушек и рев труб Альфонсо с триумфом вошел в город. На площади отслужили мессу. Маленький Эрколе выздоровел. Проспери видел его играющим в комнате матери. Лукреция отдыхала там, не обращая внимания на шум в других помещениях здания. В тот месяц в палаццо Корте случился пожар, уничтоживший зал Паладинов и несколько других комнат вместе со шпалерами и гардинами. В июле Альфонсо снова уехал: венецианцы стремились вернуть земли, которых они лишились после сражения при Аньяделло. Им удалось захватить Падую, а затем и Эсте — «сердце мое сжимается от боли», — написала ему Лукреция. Она получила несколько писем от градоначальника Лендинары с призывом о помощи и ответила, что ему нечего опасаться: она уже выслала подкрепление нескольким крепостям. С такими делами она привыкла справляться и будет продолжать это делать, пока Альфонсо не вернется в Феррару, «а это, — писала она, — как я надеюсь, скоро произойдет. Я же, со своей стороны, приложу все усилия, чтобы у вас все было хорошо».
В конце июля, по свидетельству Проспери, Лукреция пригласила акушерку: должно быть, скоро должны были произойти роды. Беременность у нее была трудная, начался август, роды не наступали, а она испытывала боли. Приехала Анджела Борджиа составить ей компанию. Через несколько недель, желая вырваться из дома, а возможно, и с целью помолиться за Гонзага (весть о его пленении дошла до нее накануне), она отправилась в монастырь Корпус Домини. Тряская дорога в экипаже едва не вызвала у нее роды в монастыре. Она успела вернуться во дворец, и там, в бывших комнатах Изабеллы, 25 августа родила еще одного сына. Мальчика назвали Ипполито, в честь дяди-кардинала. «Он беленький, хорошо сложенный и похож на отца», — доложил Проспери.
В ту осень Венеция усилила давление на Феррару, и оба брата Эсте не отлучались с полей сражений. В конце ноября венецианцы захватили бастион Лендинара. В донесениях Проспери ощущалось предчувствие беды, страх перед осадой. Венецианцы старались с помощью кораблей перекинуть мост через реку По, произошла схватка, когда феррарцы попытались им помешать. «Мы в опасности, надо, чтобы французы и император отвлекли их в другом направлении», — написал он и попросил Изабеллу убедить их помочь ее братьям. Феррару охватил страх, и, чтобы не случилось паники, Лукреция, по совету Альфонсо, отменила намеченную поездку в Модену. где она должна была встретить овдовевшую герцогиню Урбино, Елизавету, вместе с племянницей ее и невесткой, Леонорой Гонзага, вышедшей замуж за нынешнего герцога Франческо Мария делла Ровере. Лукреции нельзя было допустить, чтобы отъезд ее люди восприняли как побег. «Решение герцога в высшей степени благоразумно, — одобрил Проспери, — я вижу, каким ужасом охвачены горожане». Ариосто отправили к папе за помощью, но в Остии Юлий так разгневался на него, что посланец в страхе бежал, боялся, что его сбросят в море. В Ферраре Лукреция продолжала вести дела. Чтобы добыть денег, распорядитель гардероба, по ее приказу, заложил нить крупных жемчужин, принадлежавших некогда герцогине Элеоноре, и несколько красивых собственных ее украшений. Туда же ушло и изрядное количество серебра.