Теперь, стоило Асе выйти из комнаты, как я доставала альбом, чтобы еще раз взглянуть на Лукрецию. И чем дольше смотрела на нее, тем заметнее теплело ее мраморное лицо. Глаза мне показались сначала холодными и пустыми. Но вдруг в них заплясали иронические искорки. Лукреция посмеивалась надо мной. И правильно делала. Полезно взглянуть на себя со стороны, но непростительно впадать в отчаяние от своих недостатков.
Год назад мне пришлось переводить на экзамене латинскую фразу: «Благодарю тебя, Господи, за то, что я есть — такая, как я есть».
Первый угар от наших встреч прошел. Я даже стала привыкать к этому чуду. И задумываться. Хотя моя сестрица Люся в минуту раздражения говорила, что мне лучше этого не делать, мои слабые извилины просто не выдерживают такой нагрузки. Поэтому, язвила Люська, тебе лучше жить чужим умом, благо у тебя есть родственники.
Но я бы скорей умерла, чем попросила совета у сестрицы. Больше всего меня тогда волновало: как строить дальше свои отношения с Иноземцевым? Каждый день он подходил ко мне на факультете и приглашал, даже не приглашал, а сообщал, как о решенном деле, что мы идем на прогулку, или на спектакль студенческого театра, или на выставку Малевича, или в консерваторию. И знал, что я тут же с готовностью разлечусь навстречу. Отказа просто не предполагалось. Еще полгода назад я говорила, что готова стать рабыней такого человека, посвятить ему жизнь, служить ему, помогать в работе. Участь Анны Григорьевны Сниткиной, в замужестве Достоевской, меня не только устраивала, но казалась счастьем. Все это оказалось книжным мечтанием. Моя затаенная гордыня заявила — рабыней быть не хочу.
В школе у меня как-то расстроились отношения с одной из близких подруг. Я переживала это как драму. Сестра по этому поводу прочитала мне цикл лекций на тему «Об отношениях».
— Отношения с людьми ни в коем случае нельзя пускать на самотек. Их нужно продумывать, строить, кропотливо, с терпением, — вразумляла она меня. — Конечно, в том случае, если эти люди тебе нужны или ты вынуждена существовать с ними под одной крышей. Потому что иногда лучше безжалостно порывать исчерпавшие себя отношения. Как в твоем случае, например.
Сестрица расхаживала по комнате из угла в угол, постукивала карандашом по столу, привлекая мое внимание к ключевым моментам своей лекции. Я не во всем с ней соглашалась.
Люська уверяла, что необходимо строить отношения не только между чужими людьми, мужем и женой, например, тут уж сплошное моделирование и конструирование. Но и между родными: родителями и детьми, сестрами и братьями.
— Не может быть, — возражала я. — Отношения между родными складываются естественно, интуитивно. Строит их только природа, любовь, привязанность.
— Какое заблуждение, невежество! — возмущалась Люся. — Естественно, интуитивно — это хаос. Хаос в отношениях нужно немедленно искоренять. Он приводит к неминуемым несчастьям, ссорам, разочарованиям и взаимной ненависти.
Как видно, Люськины уроки не пропали даром, хотя я и пыталась спорить с ней до хрипоты, отстаивая естественность. Во многом я с ней соглашалась. Например, в том, что нельзя слишком часто встречаться даже с близкими друзьями. Быстро наступает пресыщение, люди начинают друг друга раздражать. Только очень близкие по духу, родственные души способны выдержать подобное испытание — долгое существование под одной крышей или слишком тесное общение.
На собственном опыте я убедилась, что самые добрые отношения могут себя исчерпать. Нужно научиться вовремя, не затягивая, и мирно расставаться. Моим родителям было бы гораздо мудрее расстаться лет десять назад. Сейчас у матери не было бы повода обвинять папу в том, что он загубил ее жизнь. Ее жизнь самая обыкновенная, не загубленная. Люся говорит, мама не реализовалась. Но виновата в этом только она сама, ее инертность и недостаток силы воли.
Ничего не поделаешь, мы живем по средствам, а средства отпускает жизнь. Наш убогий быт никогда не позволял строить разумные, хорошие отношения между людьми. Если бы у нас была крыша над головой, мы бы с папой забрали к себе бабушку и поселились втроем под этой крышей. К маме и Люсе ходили бы в гости, по праздникам вместе садились за стол. И была бы у нас замечательная, правильная и мудрая жизнь.
А сейчас уже поздно. Люся пишет диплом. Как бы ни сложилась ее жизнь, она никогда не вернется в наш постылый поселок. Она его ненавидит какой-то лютой ненавистью. Я мечтаю уехать далеко на север, куда-нибудь в Архангельск. Отношения — великая наука, которой мои родители пренебрегли. У них все шансы упущены. А у нас с Люсьен все впереди, и это возлагает на меня большую ответственность. В судьбу я не верю. Свою жизнь мне предстоит создавать, лепить самой, своими невеликими силами и более чем скромным умом.