– Ого! – выкрикнул мальчик и бросился обнимать сестру. – Откуда, Лен?!
– Первый заработок.
– Лена! Сделай мне завтра перед школой мои любимые бутерброды! Сделаешь? С черным хлебом, маслом и вареным яйцом! Сделаешь? Сделаешь?
Степа смеялся и прыгал вокруг сестры. Лена тоже смеялась, видя, как искренне он радуется такой простой вещи как возможность съесть любимый бутерброд.
Конечно, Лена потратила эту тысячу с умом, присовокупив к ней кое-какие старые сбережения. Сначала она заплатила за электричество, потом отложила две сотни на всякий случай, чтобы не быть совсем без денег, а оставшееся потратила на еду. Всего, что она купила, плюс крупы, имеющиеся дома, должно было хватить им двоим на неделю. Разумеется, Лена не планировала долго оставаться «мастером чистоты», даже если ей повысят оплату. Эта работа необходима была только на первое время, чтобы накопить немного денег. По окончании обучения девушка планировала устроиться на постоянное место по профессии. Оставалось буквально несколько месяцев до этого момента. Лена не могла даже предположить, как изменится ее жизнь за это время, которое, при взгляде в настоящий момент, казалось пустым и ничем не заполненным.
Вечером девушка записала в тетради:
«Заработала немного денег. Оплатила счета. Купила еды. Степа был рад. Завтра с утра делаю ему любимые бутерброды. Губа почти зажила, как и рана на лбу. Временами сильно болит голова, но я не думаю, что это что-то серьезное. На работе приятные люди. Есть симпатичные мужчины. Никто не относится ко мне с презрением, ведь я уборщица… Деньги не пахнут! В институте тихо. Меня обходят стороной. Вика и Кристина все еще не появились. Мне очень интересно, как они будут себя вести, когда начнут посещать занятия. Отныне я буду держать их в ежовых рукавицах. Они будут бояться меня. Что ж, жизнь не так плоха, как казалось!»
На удивление многих, Вика и Кристина не стали переводиться в другой университет. После серьезного разговора с родителями было решено, что оканчивать обучение нужно здесь, а перевод в конце четвертого курса станет только проблемой. На следующей неделе девочки появились в институте. Заметив их лица, на которых почти не осталось следов побоев, Лена испытала нечто, похожее на гордость.
Девушки почти ни с кем не разговаривали, видимо, родители запретили им распространяться о недавнем событии, которое кое-как замяли. Они также старались не смотреть в сторону Лены, но если взгляды и были, то редкие и вскользь. Девушки вели себя тихо и прилежно – играли роль.
В коллективе произошло странное. Вику и Кристину стали воспринимать как жертв, а Лену, всего лишь постоявшую за себя, как злодея. Группа, ранее бойкотировавшая девушку, отныне решила всячески изводить ее, чтобы добиться исключения. Лена держалась изо всех сил, чтобы не устроить новую драку. Слова Владимира Александровича она помнила очень хорошо и реагировала только словесно.
Но длилось это недолго. Выяснилось, что стремление одногруппников не подпитано ничем, кроме страха. Все, что они говорили в сторону Лены, говорилось с опаской. Так дразнят хищника в клетке, чтобы он рассвирепел и показал себя. Однако, как только животное бросается к решетке, люди отскакивают. Лену подначивали, зная о ее вспыльчивости и одновременно опасаясь.
Один раз девушка проходила мимо кучки одногруппников и, услышав что-то о себе, резко остановилась и топнула ногой, рванувшись в их сторону. Студенты отпрянули, выронив тетради. Девушка сделала к ним еще один шаг и показала сжатый кулак, словно припоминая, на что способна.
С того момента провокации кончились, началась молчаливая и холодная ненависть. Лена осознала: ее действительно боятся. Это было смешно, ведь она весила пятьдесят пять килограммов. Однако воспоминания о том, как хрупкая девушка отправила одногруппниц в больницу, были слишком живы в памяти студентов. Лену считали немного сумасшедшей, поэтому рисковать никому не хотелось. Отныне вся группа ждала скорейшего окончания курса с одинаковой силой.
Глава 3. Новенькая и правда
«… а будем мы говорить прямо и просто: сажа черная, вода мокрая, а сахар сладкий».
Н. Нароков «Могу!»
В конце февраля, когда от снега оставались лишь сухие грязные корки, а солнце все чаще пробивалось сквозь чернильные слоистые тучи, в группе Лены появилась новая девочка – перевелась из другого города. Куратор коротко представил ее и поспешил уйти. Все с интересом осматривали новенькую со светло-рыжими волосами и остреньким, как у лисички, носом. Звали ее Полина.
Полина села одна, подальше от всех, ни с кем не разговаривала, сторонилась студентов и не пыталась наладить хоть какие-нибудь отношения. Впрочем, никто из группы тоже не стремился установить с ней контакт. Девушка всем показалась нелюдимой. Кроме Лены.