Выбрать главу

Мозг работал быстро, слаженно. Итак, одна коробочка с осколком была пронумерована цифрой «15», другая семеркой. Нажал соответствующие кнопки на сейфе. Ничего. Наоборот. Тот же результат. Что, бесполезно сюда забрался? Не может быть… Думай, Феликс. Ответ должен быть рядом, совсем близко. Иначе бы профессор сюда его не позвал. А он его звал? Может, все это его воображение? И Анна Петровна тоже чего-то напридумывала. Странно, что он ей доверяет. Доверяет ли? Разве женщинам можно верить? Нет и еще раз нет.

На стенах репродукции картин Виктора Васнецова и Валентина Серова. Первый был представлен «Богатырями» и «Иваном Царевичем на сером волке». Серов- «Девочкой с персиками» и несколькими портретами Александра III. А между ними- советский плакат «Наш триумф в космосе-гимн Стране Советов».

Триумф,– произнес вслух Бабочкин. – Для Миловидова его космический триумф состоялся, когда «Луна-16» с его буровой установкой полетела на Луну. Или вернулась на Землю?

Феликс открыл интернет на смартфоне. Так, пуск ракеты-носителя «Протон К/Д» 12 сентября 1970 года. Набрал на сейфе цифры- 12091970. Мимо, опять в чреве железного сундука ничего не щелкнуло. Приземление- 24.09.1970. И снова ничего. Бабочкин прикусил губу. Кажется, до крови, во рту появилась соленость. Не сдаваться. Мягкая посадка на поверхность Луны в районе моря Изобилия-20.09.1970. И на этот раз сейф не подал никаких обнадеживающих звуков. Феликс разнервничался так, что решил закурить. Достал сигареты, но вовремя одумался. Неужели осечка? Обидно. Анна Петровна засмеет- скажет, дурачок ты и есть дурачок. А уж если рассказать Алисе… Нет, об этом уж лучше не думать. Вот еще цифры- посадка в Море Изобилия с координатами- 0 градусов 41 минута южной широты и 56 градусов 18 минут восточной долготы. Ну уж если и теперь не получится…Однако после того как была нажата последняя цифра «8», сейф пискнул. Бабочкин повернул ручку и дверца открылась. Пот, стекавший со лба на глаза, мешал видеть. Вытер их рукавом, но плащ только размазал едкую влагу по лицу. Достал носовой платок, протер веки, щеки, высморкался. Ай, да Феликс, а бабы говорят что дурачок, что глупый. Сами они Валаамские ослицы.

Внутри сейфа лежал DVD диск в полиэтиленовом пакетике и больше ничего. Задернул плотнее тяжелые шторы на окнах болотного цвета в крупную полоску, включил телевизор и плеер. Вдруг заметил на комоде две небольшие, орехового цвета нэцкэ. Вероятно, работы Миловидова. Пригляделся и обомлел. Один нэцкэ был похож лицом на профессора, другой на него. Но не это главное. Оба- и он и профессор- были в космических скафандрах с открытыми шлемами, словно готовились к полету.

Вставил диск в плеер. Через несколько секунд на экране появился сам профессор Миловидов. Был в клетчатом веселеньком пиджаке желтого цвета, будто собирался на свидание, в белоснежной рубашке, тщательно причесан и гладко выбрит. Лицо его источало спокойствие и оптимизм, вроде как профессор и не собирался в ближайшее время «сходить с орбиты».

«Здравствуйте, Феликс Николаевич,-поздоровался с экрана Миловидов и слегка поклонился.– Если вы смотрите эту запись, то я всё правильно рассчитал, сделав ставку на вас. Но прежде всего хочу перед вами извиниться за эту…хм, небольшую комедию, которую я разыграл и в которую вас втянул. Но вы поймете, что я сделал это вынуждено, чтобы зацепить вас крепко, намертво, извините за выражение. Может, мои методы были не совсем, на ваш взгляд, адекватны, однако каждый поступает в меру своих способностей. Уж простите, если что не так. Да вы садитесь в кресло, отдохните. Кресло немецкого мастера Отто Шуллера, настоящий моренный вюртембергский орех, купил в свое время в антикварном магазине.

Феликс обернулся и действительно у камина увидел узкое, готической формы кресло. Вряд ли в нем было бы удобно, но он послушно сел. А Миловидов, словно видел Бабочкина перед собой, продолжал:

«Сначала я сделал ставку на вашу подругу, она сама мне сказала, что с вами знакома- Алису Бурцеву. Вручил ей такой же кусочек угля, ха-ха, как и вам. Но потом, посмотрев её сюжеты, быстро понял, что она не тот, кто мне нужен. Слишком резка в суждениях и оценках, а материалы ее во многом поверхностны».

Что правда, то правда,-отметил про себя Феликс.

«И тогда я решил подключить к своему делу вас. Мне нравились ваши репортажи и фильмы о космосе. Вы подходите к ним неформально. Например, великолепный у вас получился фильм о гибели экипажа «Союз-11»– Волкова, Добровольского, Пацаева. Раньше, лет 10 назад на космическую тему хорошо писали и снимали многие журналисты, я даже запомнил их фамилии- Тихонравов, Соколов, Герасимович. Но они куда-то все пропали. И только вы остаетесь верным космосу, а, значит, вселенной. Космонавтов я упомянул не случайно. Я ведь тоже собирался им стать. Должен был войти в первый дублирующий лунный экипаж. Вы наверняка знаете, что в основной экипаж межпланетного корабля «Л-3» должен был войти Леонов и Макаров. Их дублерами могли стать Быковский – Рукавишников, Волошин -Добровольский, Ершов и ваш покорный слуга- инженер-конструктор НПО им. Лавочкина Поликарп Миловидов. Не знали? Ха-ха. А кому это теперь надо помнить. Я ведь не только буровую установку создавал для лунных аппаратов, но и многое другое. Об этом подробно как-нибудь в следующий раз. Однако лунная ракета Н-1, а вернее марсианская, ибо изначально он создавалась именно для Красной планеты, никак не хотела летать. Американцы уже несколько раз побывали на Луне и наше руководство, под давлением нового руководителя космической отросли Глушко, отказалась от лунных планов. А напрасно. Последний, пятый старт мог бы быть удачным. Так вот, мой полет, а я тогда не сомневался, что основной экипаж заменят на наш, дублирующий, должен был состояться в начале 1972 года. Я намеревался вернуть на Луну…то что я и инженер Керн похитили. Если я не могу отдать ворованное в лабораторию, то пусть камни вновь окажутся там, где и родились. Вот они…»