Стив стал в очередь у окошка с буквой Г и увидел Билли у другого окна с буквой В.
Стив закурил сигарету. Пальцы его нервно барабанили по медной обшивке колонны. Его поташнивало. Скорей бы, скорей. Глубокое уныние овладело им.
У входа в аудиторию по жеребьевке ему достался стол под номером 209. Служитель провел его на место.
Стол номер 209 стоял в глубине, неподалеку от одного из боковых пилястров. Ничего не скажешь, место неплохое. Но ведь у Стива не было с собой ни учебников, ни шпаргалок, куда можно заглянуть в нужный момент. К тому же он отлично знал, что ни списывать, ни переговариваться со своими коллегами не положено. И все же задние ряды были предпочтительнее, хотя бы с психологической точки зрения.
Стив сел. Несколько минут он осматривался, внимательно изучая лица своих соперников. Направо от него лежала стопка билетов. Он твердо усвоил правило: к билетам строго-настрого запрещено прикасаться до тех пор, пока не прозвучит звонок. Внимание Стива привлекла узкая щель на краю стола. Через эту щель Стив должен был опустить в ящик под крышкой стола работу, на которую отводилось не более получаса. От спинки привинченного к полу стула тянулся изогнутый стержень с миниатюрной телекамерой и микрофоном. В дальней уединенной комнате Политехнического Экзаменационного Центра невидимые наблюдатели будут следить за каждым его движением, прислушиваться к каждому его слову. Может, они уже сейчас подглядывают за ним. Стив поправил воротничок рубашки.
Стараясь сохранить самообладание, он закурил сигарету. На пустой желудок дым казался горьковатым, вызывал отвращение. Он посмотрел на электрические часы, встроенные в стол, и проверил по ним своп. Потом стал терпеливо дожидаться, пока все соискатели рассядутся по местам.
Из динамика в центре потолка раздался голос, прозвучавший на всю аудиторию. Обычные поучения: сдать все книги и заметки, не общаться с другими экзаменующимися, по истечении положенного срока опустить выполненное задание в ящик.
Входная дверь захлопнулась со зловещим скрипом. Прозвучал звонок.
Стив взял первый билет.
Вопрос. «Небольшая стеклянная трубка упала на землю и разбилась на три осколка. Вычислить вероятность, что из этих осколков можно будет построить треугольник».
Стив улыбнулся. Теория вероятностей — его конек. Он рьяно принялся за работу и путем алгебраических вычислений быстро нашел ответ. Поглядел на часы. В его распоряжении еще двенадцать минут. Может быть, удастся найти и геометрическое решение. Он начертил равносторонний треугольник и с помощью известной теоремы, пустив в ход ряд блестящих построений, решил задачу. Результаты обоих способов совпадали. Вероятность составляла 0,25.
Он опустил решение в ящик и стал ждать. Оставалось еще четыре минуты. Можно немного успокоиться.
Снова зазвенел звонок. Стив взял второй билет и ему стало не по себе: требовалось вычислить орбиту вокруг Юпитера для звездолета, прилетающего с Марса (следовали данные).
Стив растерялся. Он не знал с чего начать. Пытался применять некоторые формулы, но не был уверен в их правильности. Он отлично понимал, что идет ошибочным путем. Месяц назад ему попалась аналогичная задача, тогда он удачно применил простейшую формулу. Теперь он ее начисто позабыл. Холодный нот выступил у него на лбу и щеках$7
Стив снова отчаянно напряг память. Эта проклятая формула совсем выскочила из головы. Полчаса прошли в бесплодных усилиях. Когда прозвучал звонок, Стив опустил в щель работу с бесчисленными исправлениями и помарками.
Третий билет был удивительно прост, и Стив воспрянул духом. Речь шла о применении теоремы Стокса для взятия интеграла от векторной функции по замкнутому контуру. Что и говорить, задача несложная, удивительно ясная, в некотором отношении даже блестящая благодаря изяществу формулировки.
При виде четвертого билета он почувствовал раздражение.
«Допустим, что для пассажира элилайнера теоретическая вероятность несчастного случая равна 0,001. Браун потерпел аварию, его взял на борт Смит, чтобы доставить в больницу. Определить вероятность новой аварии во время полета (экзаменующийся должен помнить, что на одном и том же корабле вероятность несчастного случая для обоих пассажиров различна: для Смита она составляет 0,001, для Брауна — две аварии в один день — 0,001Х0,001 =0,000001)».
Право же, эти умники из Центра совсем спятили. Бывают ли более идиотские вопросы? Стив внимательно перечитал билет. Глухая ярость закипела в нем. «Свиньи!» — пробормотал он и тут же прикрыл рот рукой, словно хотел поймать неосторожно вырвавшееся слово. А может, его не слышали, может, микрофон не так уж чувствителен? «Свиньи, — снова подумал он, — разжиревшие свиньи!» Несомненно, этот вопрос-самая настоящая лопушка. Другой завяз бы в ней по уши, только не он, Стив Гилмор! В этом разделе математики он чувствует себя как рыба в воде. Стив взял перо и без колебания написал: «Вопрос порочен по форме и по существу. Оба пассажира подвергаются одинаковой опасности, ибо вопреки условию задачи вероятность того, что Браун вторично попадет в аварию, все еще остается равной 0,001, поскольку первое событие уже произошло».