— Позволю себе напомнить, что я просил отпуск для участия в конкурсе, и…
— Заявление подано по форме? — прервал его технический директор.
— Очередное затруднение для школы, — вмешалась заведующая учебным сектором (она только что вошла). — Преподаватели слишком увлекаются своей карьерой в ущерб работе.
В двадцать минут девятого Эроальдо наконец освободился; пока он ехал в метро, ужинал, играл с сыном, стало уже поздно, и повторение конкурсных тем пришлось отложить на завтра.
Мысль о конкурсе но оставляла его ни на минуту, Он все время думал об одном: в школе, в метро, дома, за едой, во сне, даже наедине с женой. Наконец она не выдержала:
— Нет, Дино! Пока ты не сдашь экзамены, я буду спать одна.
— Лидия, дорогая… — он хотел что-то добавить, но сдержался и печально посмотрел на нее.
Лидии стало его жаль.
— Ну, так и быть, послушаю твои откровения. Где же кассета?
— Ты имеешь в виду краткую программу? Да, но там полно моих замечаний.
— Ах так, не хочешь, чтобы я слушала твою ругань?
— Но, Лидия… ведь рядом ребенок… и потом это неприлично.
— Ребенок спит. А на приличия мне… — Лидия сделала гримаску, словно собираясь плюйуть, и взяла протянутую карточку. — Ну, готов? Начинай с первого вопроса.
— Спрашивай лучше вразбивку.
— Ладно. Расскажи-ка о рыца… о рыцарских поэмах.
— Так. Рыцарские поэмы восходят к древним народным легендам. Тут явственны следы памяти далеких предков. Как предполагает Гольц, речь идет о борьбе против пришельцев из космоса, но Пирелли придерживается гипотезы о войне между кроманьонцами и неандертальцами…
— Я и слов-то таких не слыхала! Для чего тебе вся эта ерунда? Скажи, а латынь ты хорошо выучил?
— Конечно. В латинском языке имеется пять склонений: на a, us, is, us, es.
— Ты два раза сказал на us.
— Но так оно и есть!
— Как же ты их различаешь?
— По родительному падежу. Слушай, родительный падеж оканчивается на ае, i, is, us.
— Ты опять сказал us.
— Ну и что же?
— Ты уверен, что так и должно быть? Почему столько окончаний на us?
— Этого никто не знает.
— Зачем же тогда все это учить?
— Боже мой, Лидия, как ты отстала! Вовсе не обязательно понимать все, что учишь… важно знать научно-фантастический индекс и выразить свою индивидуальность. Лучше посоветуй, как ввернуть что-нибудь из теории Гольденкаца в любой аргумент.
— Сначала объясни мне, что это такое.
— Гольденкац — гений преподавательской автоматики! Короче говоря, он изобрел безупречный механизм, который сам разъясняет, проверяет и исправляет.
— Тогда вы станете просто никому не нужны? И уж, во всяком случае, тогда тебе придется сдавать экзамен по кибернетике.
— Что?! — Эроальдо свесился со своей кушетки и посмотрел$7
— Сейчас же отодвинься… Ты что, хочешь и кровать сломать? И, пожалуйста, ложись с краю. Знаешь, этот твой Гольденкац мне совсем не нравится. Ведь если примут его систему, министру ничего не стоит уволить всех вас или почти всех и при этом сэкономить на жалованье, слышишь? Почему ты молчишь?
— Пожалуй, ты права! И тогда министерство больше не пошлет нас в Пайдею придумывать новые карточки и кинопоэмы… а жаль, там вкусно кормят и такой чистый воздух! Верно, лучше совсем не упоминать об этом Гольденкаце…
— Вот и отлично. Ну, а теперь спи, Дино. Послезавтра тебе ехать в Рим, в почтовом поезде. А это опасно, да и дорога дальняя, целых шесть часов.
— Да еще в поезд всегда набиваются крестьяне, а на них микробы кишмя кишат. Эти невежды просто одержимы манией путешествий, а то, что они разносят заразу, никого не волнует. Мы в обязательном порядке делаем дезинфекцию ежедневно, а они ее вообще никогда не делают.
— Но, может быть, в поезд пускают только после дезинфекции? Во всяком случае, тебе нечего бояться, поверь мне, все будет хорошо.
— Ты так думаешь? Впрочем, иногда предчувствия тебя не обманывают. Должно быть, в тебе есть дар телепатии.
— Ну, хватит, Дино, ни слова больше о конкурсе.
На другой день Эроальдо повторял все вопросы допоздна, пока жена в ярости не погасила свет. В поезде, до самого Рима, он, закрыв глаза, мысленно перебирал карточки с аннотациями. Уже в метро он напоследок проверил себя еще раз и только затем решился войти во Дворец Государственных конкурсов. Здесь его ожидала потрясающая новость: на конкурс съехалось около двадцати тысяч соискателей, причем многие из них — пожилые, седовласые педагоги; ясно, что у них благодаря большому стажу все преимущества.
В огромных аудиториях на длинных столах были установлены аппараты с наушниками и бинокулярами, лежали микрофильмы, карточки. Под каждым столом стоял ящик для карточек, автоматически отмечающий время. Да, это вам не провинциальные конкурсы! Ага, сейчас подадут сигнал. Эроальдо, стоя, ожидал негромкого звука сирены.