Выбрать главу

Морская тварь увлекла ее на дно бассейна.

Ив закричал и стал колоть русалку стрекалом. Тварь чуть-чуть отплыла, чтобы он не мог до нее дотянуться. Мари-Жозеф, промокшая до нитки, попыталась подняться на ноги, задыхаясь и кашляя. В холодной воде ее юбки всплыли, как лепестки водяной лилии. Она тщетно их одергивала. Нижняя юбка, потерявшая форму, прилипла к ногам, ткань, сделавшаяся жесткой, царапала кожу.

— Скорее, держись за руку…

— Нет, постой…

Морская тварь проскользнула мимо нее, спасаясь бегством, но потом повернула назад, и Мари-Жозеф ощутила под водой прикосновение ее голоса.

— Не пугай ее больше…

Она протянула руку по направлению к русалке:

— Ну плыви ко мне, ну пожалуйста…

— Осторожно, это злобное, свирепое животное…

— Да ты же напугал ее до смерти…

Морская тварь словно дотронулась голосом до кончиков ее пальцев и запела. Трели русалки сплетались над поверхностью воды, словно сгущающиеся клубы тумана. Медленно-медленно, почти не шевеля раздвоенным хвостом, точно неживая, морская тварь подплыла к Мари-Жозеф.

— Русалочка, хорошенькая русалочка, вот и умница…

— Его величество будет здесь с минуты на минуту, — раздался голос графа Люсьена.

Мари-Жозеф ошеломленно оглянулась. Граф Люсьен стоял у края бассейна. Он незаметно и бесшумно вступил в шатер, пересек лабораторный помост и вошел в клетку. Ив остался внизу, на помосте, вровень с водой, а граф Люсьен наверху, на краю фонтана; так они стояли лицом к лицу.

Напротив мушкетеры развели полог. По Зеленому ковру к Аполлону двигалось факельное шествие.

— Я еще не готов предстать перед его величеством, — возразил Ив.

Мари-Жозеф снова поискала глазами морскую тварь. Та замерла; совсем близко, еще чуть-чуть, и девушка могла бы до нее дотянуться, но тогда она метнулась бы в сторону — ни дать ни взять пугливый жеребенок, только зеленый.

— Если его величество готов выслушать вас, — промолвил граф Люсьен, — то вы тем более должны быть готовы предстать перед его величеством.

— Да, — сник Ив, — конечно.

Морская тварь вытянула руки, дотронувшись когтями до кончиков пальцев Мари-Жозеф.

— Мадемуазель де ла Круа, — провозгласил граф Люсьен, — в таком виде вы не вправе показываться на глаза его величеству.

Мари-Жозеф ахнула при мысли, что ее облик мог оскорбить взор короля. Придерживая отяжелевшие, намокшие юбки, она неловко двинулась к помосту по неровному дну бассейна, спотыкаясь на высоких каблуках.

Морская тварь закружилась вокруг нее, отрезая ей путь к отступлению и внезапно вынырнула, взметнувшись вверх перед самым ее лицом и судорожно глотая воздух. Мари-Жозеф не могла оторвать от нее глаз, потрясенная и очарованная. Русалка, подняв фонтан брызг, упала в воду и замерла, в свою очередь не сводя глаз с девушки.

Хотя руки и кисти у нее были похожи на человеческие, она казалась уродливее любой обезьяны. Ее раздвоенный хвост непрестанно свивался кольцами и бил по воде. Меж длинными пальцами виднелись перепонки, а сами пальцы украшали мощные острые когти. Длинные, спутанные прямые волосы ниспадали на спину и плечи, полускрыв настоящие женские груди — широкие и отвисшие, с маленькими темными сосками. Под водой ее грубую, цвета красного дерева кожу осыпали бисерные пузырьки, переливающиеся в свете свечей.

Морская тварь не мигая воззрилась на Мари-Жозеф золотистыми глазами, единственно прекрасными во всем ее облике. Безобразная и величественная, словно горгулья на фасаде готического собора, она носила глубокие уродливые рытвины на лбу и щеках, напоминавшие оспины. Нос у нее был приплюснутый, с низкой переносицей, ноздри узкие. Клыки как у хищника выступали над нижней губой.

— Она великолепна. Великолепна и ужасна, — послышался ровный, чарующий голос его величества.

Граф Люсьен и Ив склонились перед монархом в глубоком поклоне. Король, уже в другом костюме, в других кружевах, в другом парике, внимательно разглядывал морскую тварь. Его взор равнодушно скользнул по Мари-Жозеф, король словно бы не заметил ее. Все придворные, от месье и мадам до мадам де Ментенон и августейших внуков, завороженно всматривались вглубь бассейна. Одни искали взглядом русалку, другие же едва ли не с большим изумлением озирали Мари-Жозеф.

Испуганная морская тварь зарычала и нырнула на дно.

Если Мари-Жозеф сейчас выберется из фонтана, ей придется предстать пред взором короля. Из-за столь вопиющего нарушения этикета Лотта может ее уволить. Не исключено, что ей придется покинуть двор. Чувствуя, что вот-вот разрыдается от безысходности и стыда, Мари-Жозеф попятилась, надеясь укрыться в тени, и чуть было не упала, наступив на нижние юбки.