* * *
Весна плавно перетекла в лето с внезапными пыльными бурями, прилетающими с Полуночи, со стороны пустынь Альд’руна. Про Альд’рун, вотчину Дома Редоран, я только слышала, бывать мне в тех краях не доводилось. Весь огромный Морровинд покуда ограничивался для меня гаванью Сейда Нин, Пелагиадом да Балморой. Приснопамятный нищеброд упрямо не сдавался. Наскреб денег на взнос в Гильдию Магов, и совершил то, о чем мы со Сладкоголоской могли только рассуждать. Вломился в могильник, вынеся оттуда уйму ценного барахла, коим безутешные родственники лет пятьдесят назад снабдили покойника. Отныне ему больше не требовалось шастать по свалкам. В какой-то из дней месяца Плодов бывший каторжник и побирушка пожаловал к нам в «Девять тарелок». В качестве гостя. Разряженный в алое и темно-лиловое, с коротким кинжалом у пояса. Под руку с Аджирой, хаджиткой-магичкой из Гильдии. Аджира выглядела до чрезвычайности довольной, точно лунного сахара объелась. Весь вечер она не закрывала рта, болтая и игриво помахивая кончиком расчесанного хвоста. Мы с Суриль наблюдали за парочкой с верхней галереи, лениво споря: останутся они на ночь или нет? Судя по поведению Аджиры, она бы с превеликим удовольствием задрала хвост прямо на столе. Странная она, а еще чародейка. Знает ведь, что люди и Первые недолюбливают наше племя. Сколько поговорок сложено про чрезмерно любвеобильных и неразборчивых в связях хаджиток, я и не вспоминаю. Не знаю, считался ли бродяга по меркам людей симпатичным или нет. Хохотушка, глядя на него, закатывала глаза и томно вздыхала. Мне он ни капельки не приглянулся. Длинный, тощий, сляпанный из сплошных острых углов, с увязанным на затылке хвостом белобрысых волос. Вдобавок - не нордлинг и не бретон, но несомненный имперец. Нагляделась я на эту братию досыта. До сих пор шерсть дыбом встает при одном упоминании. Комнату они сняли, но вовсе не для утех. Аджира налакалась флина, ее сморило, и имперец оттащил колдунью наверх, отсыпаться. Спустился, посидел немного в одиночестве - я к тому времени уже оседлала табуретку, с чувством выводя «Погибшее сердце» - и ушел. - Господин Рекце, заглядывайте к нам почаще! - крикнула ему в спину хозяйка. Хм. Вот, оказывается, как его зовут. Аджира наутро проснулась весьма сконфуженной. Улизнула через черный ход, чтобы никто не видел ее расстроенной и унылой мордочки. Чародейка явно надеялась, что ужин при свечах завершится иначе. С той поры имперец сделался навроде местной легенды. Той личностью, которой можно перемывать косточки и чьи новые похождения служат хорошей приправой к обеду. Рекце связался с Гильдией Мечей, его частенько видят в обществе тамошней Наставницы Боя, Нарьи Огненный Глаз. Впрочем, в форт Лунной бабочки, где заправляет его соотечественник, лейтенант Крациус, он тоже шастает едва ли не через два дня на третий. Рекце ведет таинственные и непонятные дела со Старым Каем, выжившим из ума пожирателем скуумы с Левого берега. Знаете, только между нами - именно он прирезал гро-Шардаб, орчиху-колдунью, вдрызг рассорившуюся с Гильдией. Ту, что охотно скупала любые загадочные вещички из разграбленных могил. По слухам, в доме у нее было нечисто, а явившиеся ликторы нашли целый сундук книг про оживление мертвецов, кости и выкопанные из могил черепа. Если все обстояло именно так, поделом ей! В месяце Бурь грянул гром с ясного неба. В «Пяти свечах», кабачке у Западных ворот, произошла бойня. Некто осуществил давнее и заветное желание лейтенанта Крациуса - одним махом истребил всю верхушку Мораг Тонг, гильдии убийц. Их там было пятеро. Ни один не ушел. Целый день добрые горожане таскались к трактиру: полюбоваться на лужи застывшей крови, стены в выщерблинах от ударов мечей и учиненный разгром. Хозяин заведения уцелел - почуяв неладное, рыбкой нырнул под стойку. Просидел там все побоище, лязгая зубами от страха. Крациус и Нилена Дорвайн, Советница Балморского Дома Хлаалу, в кои веки помирились и вместе прибыли вести дознание. Однако от испуга у владельца трактира напрочь отбило память. Он клялся и божился всей Великой Девяткой, что позабыл все, что делал с утра. Он не помнит, кто затеял драку. Он вообще ничего не помнит, кроме собственного имени и того, что сегодня же вечером пойдет в Храм, сделать щедрое пожертвование Альмасиви. Рекце в тот день в городе не было. Однако наше общественное мнение единогласно вынесло приговор: бойня - дело рук имперца! Судите сами: расследование завершилось как-то очень быстро, хотя виновного так и не сыскали. Лейтенанту Крациусу побоище в «Свечах» только на руку. Он уже сколько лет мечтает о том, чтобы отделаться от Мораг Тонг, мешающих справедливому исполнению закона. Госпожа Нилена их тоже не жаловала - поборы и шантаж Гильдии отнюдь не способствуют росту доходов. Вдобавок убийцы тянули лапы к сокровищу Дома, эбонитовым шахтам Кальдеры. А Хлаалу разорвут на клочки любого, включая гвардию короля, коли те посягнут на драгоценные рудники. Рекце, как ни в чем не бывало, объявился спустя три дня. Власти и горожане Балморы сошлись в молчаливом одобрении деяния неведомого преступника. Искатель приключений мигом повсюду стал желанным гостем и выгодным клиентом. Чем беззастенчиво пользовался, покупая в долг и сулясь отдать на будущей седмице. В «Тарелки» на сей раз он пришел вместе с Нарьей. Весь ужин они проникновенно таращились друг на друга, держась за руки и, разумеется, поднялись наверх. Спустя часик я как бы невзначай прогулялась по второму этажу, наткнувшись на беззастенчиво подслушивавшую Суриль. Она покраснела и улизнула, а глаза у нее были почему-то заплаканными. Я хихикнула и тоже пристроилась к щели между косяком и створкой. Изнутри, перемежаемая стонами и скрипами кровати, доносилась до боли знакомая песня: «Рекце, ах, Рекце!.. Я так тебя люблю, сделай это еще разок, останься со мной...» Кто бы мог подумать. Такая суровая и неприступная госпожа, наставница меча и все такое прочее, а ведет себя, как самка гуара в пору течки. Что только человеческие женщины находят в этом имперце? Интересно, Нарья знает о том, что совсем недавно ее друг промышлял сбором пустых бутылок и охотой на крыс? Наверняка знает. Она ведь тоже живет в Балморе и не чурается слухов. Следующим утром беловолосый отбывал в Вивек по делам Дома Хлаалу - надолго. Возможно, до конца года. Он сказал об этом нашей хозяйке, а я крутилась неподалеку. Почему-то мне показалось, что Рекце весьма поспешно сматывается из Балморы - от Нарьи удирает, что ли? Может, она захотела за него замуж? Огненный Глаз спустилась в зал после полудня. Узнав об отъезде кавалера, разбила три тарелки, без замаха разрубила стол и, выходя, наступила мне на хвост. От досады, наверное. Хохотушка состроила вслед воительнице рожу и показала язык. Потом опечалилась и завздыхала. Я спросила, чем она огорчена? Суриль помялась и зашептала, мол, если Рекце действительно отбыл по делам Дома в Вивек, то не миновать ему знакомства с господином Кассиусом. Он тамошний глава Дома. Всем известно, что Кассиус сам не свой до смазливых парней. - Ну и что? - не поняла я. Хохотушка всплеснула руками и с жаром принялась растолковывать, что Альмасиви допускает и одобряет подобные отношения только между мужчиной и женщиной. Но уж никак не между созданиями одного пола. Тут подошла Уэлфера. Послушала болтовню Суриль, разозлилась, назвала Хохотушку пустоголовой сплетницей и разогнала нас по комнатам. Я так и осталась в недоумении, что плохого в подобной любви и отчего люди так ее порицают. У хаджитов к таким связям относились проще. Жениться, конечно, нужно на самке - чтобы появились дети и продолжился род. А любить можно кого угодно. У Темных и Светлых эльфов, насколько я знаю, обычаи такие же. Наверное, поэтому Уэлфера и вышла из себя. Она недолюбливает мужчин - всех без исключения. Что из своего народа, что из другого. Жен