Илие Кику долго вышагивал вдоль высокого забора, пока не надоело слоняться без толку и он словно бы машинально, против собственной воли, перепрыгнул через него. Однако Сыргие дома не было. Он хотел уже спуститься в подвал мастерской, хотя и знал, в какую ярость мог прийти из-за этого ответственный, но тут он сам попался навстречу. Правда, столкнуться лицом к лицу им помешала сестра Параскива — расплываясь в благочестивой улыбке, она очутилась внезапно перед ошарашенным пекарем, любезно взяла его за руку и стала приглашать в дом, намереваясь, как всегда, затеять душеспасительную беседу.
Волох встревожился, увидев Илие. Понял, что тот явился не просто по дружбе. Тем более что как раз накануне пришлось перенести некоторые встречи. Значит, произошло что-то серьезное. Ведь отлично знает, что ему запрещено переступать порог этого дома! Предупреждение было самым категоричным: Илие — один из немногих, знавших адрес ответственного… Совсем не потому, что Волох не доверял пекарю — это значило бы не доверять самому себе. Того требовали обстоятельства. Располагать надежно засекреченным жильем было величайшей удачей.
Ему и так уж здорово повезло с сестрой Параскивой, хозяйкой флигелька во дворе, где он снимал комнату. Все получилось самым неожиданным образом: исколесив из конца в конец город в поисках квартиры, он очутился в этом дворе. На калитке не было запора, не видно было его и на двери дома.
Постучал раз, затем другой. Никакого ответа. Пришлось самому открыть дверь и войти. Вскоре показалась хозяйка: похоже, появление чужого человека нисколько не встревожило ее. Заметив удивление гостя, она пригласила его садиться, объяснив, что двери ее дома всегда открыты для людей. Никаких замков хозяйка не признает — если кто-то придет со злым умыслом, значит, послала рука всевышнего. Разве его самого также не направил к ней господь? А если так, то она рада благодати, ниспосланной всевышним.
Все это больше походило на… сказку, но прошло не так уж много времени, и он разобрался в обстановке. Хозяйка принадлежала к секте баптистов, тех самых, что клятвенно отказываются брать в руки оружие, даже под страхом самого сурового наказания… Кроме того, в подвале дома, достаточно вместительном, "братии" организовали не то мастерскую, не то крохотную фабрику, оснащенную кое-какими станками и инструментом, где человек двадцать сектантов ремонтировали всякую жестяную утварь. Работа выполнялась в строгом соответствии с пожеланиями заказчиков… Однако рядом, в более темном и укромном помещении, изготовлялись свечи и прочие предметы церковного обихода.
Многие из мастеров не упускали случая сработать что-либо на сторону, сбывая вещи на рынке. Одним словом, артель была не очень похожа на ту, за какую себя выдавала, дозволенная властями и в то же время подпольная, о чем, разумеется, прекрасно знала полиция, получавшая заранее установленную мзду — и за "случайные" приработки сектантов, и за деятельность самой секты, в общем-то словно бы и запрещенной. Таким образом, если немного присмотреться, то становилось ясным: в это коммерческое заведение, сплошь заваленное старой жестяной рухлядью, не зайдет без дела ни один человек, если же такое и случится, то неусыпная сестра Параскива тут же заметит посетителя и незамедлительно выйдет ему навстречу. Нечего греха таить: в случае нужды у нее всегда были под рукой "братья" во Хрясте, прекрасно умевшие обращаться с непрошеными гостями.
Более счастливого места трудно было даже представить. В особенности если учесть полулегальное существование секты, работу фабрики, четко разделенной на два филиала. Тут клепались жестяные банки — и готовились на продажу свечи, устраивались запрещенные законом молитвенные собрания. И все это — без каких-либо запоров на дверях, без счетоводов и несгораемых касс. Для того чтоб вести дело, достаточно было одной сестры Параскивы.
За комнату он не платил — работал по нескольку часов в день слесарем и даже получал какую-то приплату. Однако превыше всего — подходящие для конспирации условия, не говоря уже о том, что после соответствующей обработки некоторых "братьев" баптистов можно было привлечь к секретным заданиям. Здесь можно было печатать листовки, хранить литературу.