— Как же так, сэр, восход солнца будет всегда, — сказал Длинный Билл Коулмэн.
Его немного потрясло замечание капитана, а потрясло по той причине, что его толстая жена Перл – единственное, что еще удерживало его в городе — была убеждена на религиозной почве, что в ближайшем будущем следует ожидать конца света.
Перл верила в то, что Создатель в ответ на человеческие грехи скоро зальет мир горячей лавой. Теперь они находились рядом с каньоном Пало-Дуро, большой загадочной дырой в земле. Что, если его вдруг заполнит горячая лава и выплеснется оттуда на весь мир? Холод, стоявший сейчас, перспектива конца света в потоке горячей лавы в принципе не нравились Длинному Биллу. То, что капитан Скалл поставил под сомнение будущий восход солнца, вызвало у него беспокойство. Он никогда не встречал такого эрудированного человека, как капитан Скалл. Если капитан имел некоторые основания сомневаться в вероятности будущих рассветов, то может быть и опасения Перл справедливы, в конце концов?
— О, я уверен, что и солнце, и планеты будут выполнять свой долг, — сказал капитан Скалл. — Солнце будет там, где ему положено. Будем ли мы его видеть — это другое дело, мистер Коулмэн.
Гас Маккрей посчитал это замечание странным. Если солнце будет там, где ему положено быть, они, конечно же, увидят его.
— Капитан, если солнце будет на месте, почему бы нам не увидеть его? — спросил он.
— Ну, такое может быть в облачную погоду, и я надеюсь, что так и будет, — ответил капитан Скалл. — Это одна из причин, которая не даст нам возможности лицезреть восход. Другая причина заключается в том, что мы все можем умереть. Бойся коня бледного[5], учит Библия.
Айниш Скалл произнес это задумчиво. Его забавляло говорить такие вещи своим невежественным и наивным подчиненным. Потом он повернул коня.
— Не заглядывайте в каньоны, пока я не скажу вам, мистер Колл, — сказал он. — Там обледенелый склон, и в любом случае слишком темно для тщательного наблюдения.
Колл был раздражен тоном капитана. Конечно же, он знал, что там был обледенелый склон. Но он промолчал, и тогда Айниш Скалл повернул своего огромного коня и отправился топать дальше, в ночь. После этого не осталось никого, чтобы сказать хоть что-нибудь, кроме Огастеса и Длинного Билла. Бросив еще один взгляд в потемневший каньон, он сел на коня и последовал за капитаном на север.
2
— Ружье В Воде с ними, — сказал Голубая Утка. — Ружье В Воде и еще один — Седые Волосы Маккрей.
Бизоний Горб сидел на оленьей шкуре недалеко от своего костра. Он находился под нависающей скалой, которая хранила тепло костра и защищала его от падающего мокрого снега. Он раскалывал кость ноги бизона. Раскалывал кость тщательно и осторожно — он не хотел потерять ни капли маслянистого костного мозга. Большинство людей были нетерпеливы, особенно молодежь. Когда они пытались следовать старым традициям, то проявляли мало рвения.
Голубая Утка, его сын, редко раскалывает кость, а когда он это делает, он теряет половину костного мозга.
Бизоний Горб был отцом мальчика от мексиканской пленницы по имени Роза, красивой, но беспокойной женщины, которая упрямо пыталась бежать. Бизоний Горб трижды ловил и избивал ее, а потом его другие жены били ее еще более жестоко, но Роза была упряма и продолжала убегать.
Зимой после рождения мальчика она снова бежала, забрав младенца. Бизоний Горб в то время ушел в набег. Когда он вернулся, он сам пошел по следам Розы, но начался сильный ветер, метель над прерией была настолько плотной, что даже бизоны поворачивались к ней спиной. Когда он, наконец, нашел Розу под крутым берегом реки Уошито, она уже умерла от холода, но мальчик, Голубая Утка, был жив и все еще сосал ее холодный сосок.
Это хороший знак, мальчик достаточно силен, что пережил такой холод, подумал тогда Бизоний Горб. Но мальчик вырос и стал еще более беспокойным, чем его мать. Голубая Утка воровал, убивал и храбро сражался, но все это делал безрассудно. Он не проявлял никакого интереса к традиционному оружию, но жаждал только ружья белого человека. Его характер был ужасен, у него не было друзей. Он мог убить команча или дружественного кайова так же быстро, как он убивал техасца. Наконец, старейшины племени пришли к Бизоньему Горбу и говорили с ним о мальчике.
Они напомнили ему, что мальчик наполовину мексиканец.
Они думали, что, может быть, мексиканцы после смерти матери Голубой Утки вложили колдовство в его душу.
В конце концов, мальчик вскормлен соском мертвой женщины, и возможно тогда в него вошла смерть. Старейшины хотели убить Голубую Утку или изгнать его из племени.
— Я убью его тогда, когда придет время для этого, — ответил им Бизоний Горб.
Он мало любил Голубую Утку, но не убивал его и не изгонял. Он не спешил, надеясь, что мальчик с возрастом изменится. Две из его жен оказались бесплодными, а его первый сын много лет назад был убит на реке Бразос белым рейнджером Коллом, которого команчи называют «Ружье В Воде». В Голубой Утке он не видел ничего хорошего, но у него не было другого живого сына, и ему не хотелось убивать его, если этого можно было избежать. Возможно, Голубая Утка носил в себе зло, зло, которое толкало его на внезапные убийства, но зло могло сидеть в нем для определенной цели. Может быть, Голубая Утка настолько скверный, что станет лидером, который изгонит прочь белых, расползавшихся подобно червям вверх по рекам в сердце Команчерии[6]. Бизоний Горб был в нерешительности. Он знал, что ему, возможно, придется убить Голубую Утку для сохранения гармонии в племени.
Но он все еще выжидал.
Он не взглянул на своего высокого сына, пока умело не разделал тяжелую кость, доставая роскошный костный мозг, который он высасывал до последней капли. С годами предпочтения Бизоньего Горба в пище изменились. Добыв теперь бизона, он съедал только печень и, иногда, горб. Но всегда в первую очередь отбирал кости, в которых он мог найти костный мозг. Он бил в прерии куропаток, как только они ему попадались, и почувствовал вкус к опоссумам, сусликам, луговым собачкам и броненосцам.
Когда одна из его жен хотела угодить ему, она ловила для него пухлую луговую куропатку или, возможно, молодого опоссума. Старейшины племени считали странным, что их великий вождь уже не жаждет конины или мяса бизона. Бизоньего Горба не волновало мнение старейшин в данном вопросе. Он слышал много пророчеств от многих стариков, но их мало сбывалось. Хуже всего было то, что сбываются только плохие пророчества. Белые были более многочисленны, чем когда-либо, и лучше вооружены. Даже простой набег на небольшую ферму — с семейной парой и их детьми — редко теперь проходил без потери воина или двух от ружей белого человека. Даже мексиканцы в бедных деревнях были сейчас лучше вооружены. Раньше сам факт появления единственного воина-команча мог вызвать такую панику в мексиканских поселениях, что воины могли приходить туда и выбирать себе пленников, каких пожелали. Но теперь даже самые маленькие бедные деревни пытались оказывать ожесточенное сопротивление.
К тому же теперь техасцы пришли с солдатами в голубых мундирах и с агентами, которые говорили со старейшинами Людей[7] о преимуществах жизни в резервации. Некоторые из вождей и старейшин, уставшие от набегов и сражений, стали слушать этих агентов. Пока команчи были еще свободными людьми, но Бизоний Горб знал, и старейшины тоже знали, что они не могут просто отпугнуть белых пытками и убийствами, или захватом нескольких пленников время от времени. Было слишком много техасцев — слишком много. Сама мысль о них приносила ему усталость и печаль.
Наконец, когда он покончил с костным мозгом, он отбросил кость в сторону и посмотрел на Голубую Утку. Парень был высоким и сильным, но также и грубым, нетерпеливым и невежливым.
— Если ты видел Ружье В Воде, почему ты не убил его ради меня? — спросил он своего сына. — Ты должен был принести мне его волосы.
Голубая Утка был раздосадован, ведь он привез отцу сведения о техасцах и не ожидал критики.
— Он с Большим Конем Скаллом, — сказал он. — С ним двенадцать человек.
Он неуверенно замолчал. Конечно, его отец не может думать, что он убьет двенадцать человек, в отвратительный день с мокрым снегом, когда лошадь скользит на бегу.