Пинающему Волку теперь надо было успокоить большую лошадь своими прикосновениями и поглаживанием, и после этого ему оставалось только взять повод и тихо увести Бизоньего Коня прочь.
Когда Пинающий Волк скользил по земле на животе, чтобы ленивые охранники не увидели его, он внезапно испытал большое потрясение: Бизоний Конь вдруг поднял ухо, повернул голову и посмотрел прямо на него. Пинающий Волк был достаточно близко, чтобы видеть, как дыхание лошади вырывается маленькими белыми облаками в холодную ночь.
Когда Пинающий Волк понял, что Бизоний Конь знает о его присутствии, он вспомнил предупреждение Трех Птиц о том, что это, возможно, магический конь. На мгновение Пинающий Волк почувствовал страх — сильный страх. Через мгновение или два большой конь мог быть над ним, растаптывая или кусая его, прежде чем он смог бы уползти.
Пинающий Волк сразу поднялся на корточки и со всей возможной быстротой исчез из поля зрения Бизоньего Коня. Он был сильно напуган, так он не пугался многие годы во время похищения лошадей.
Бизоний Конь чувствовал его запах, хотя у него не было никакого запаха, и слышал его, даже если он не издавал ни звука.
— Я думаю, что он учуял мое дыхание, — сказал он, когда благополучно вернулся к Трем Птицам. — Человек не может остановить свое дыхание.
— Остальные лошади не знают, что ты был там, — сказал ему Три Птицы. — Только Бизоний Конь заметил тебя.
Хотя Пинающий Волк не был готов в этом признаться, но он начал думать, что Три Птицы, возможно, был прав. Бизоний Конь мог быть магической лошадью, лошадью, которую невозможно украсть.
— Мы можем выстрелить в него и посмотреть, умрет ли он, — предложил Три Птицы. — Если он умрет, то он не магическая лошадь.
— Молчи, — сказал Пинающий Волк. — Я не хочу убивать его. Я хочу украсть его.
— Зачем? — спросил Три Птицы.
Он никак не мог понять, почему Пинающий Волк вбил себе в голову украсть Бизоньего Коня. Конечно, это был большой сильный конь, кража которого привела бы техасцев в замешательство. Но Три Птицы смотрел с практической точки зрения. Если это была магическая лошадь, как считал он, то ее нельзя похитить, а если она не была магической, то это было только обычное животное — животное, которое умрет когда-нибудь, как и все животные. Он не понимал, почему Пинающий Волк так сильно желал заполучить ее.
— Это великая лошадь техасцев. Лучший конь в мире, — сказал Пинающий Волк, когда он заметил недоуменный взгляд Трех Птиц.
Успокоившись, он подумал, что слишком спешил. Вероятно, Бизоний Конь вообще не был магическим. Вероятно, у него просто было исключительное обоняние. Он решил следовать за рейнджерами еще день или два, чтобы рассмотреть лошадь поближе.
Ему было досадно, что Знаменитая Обувь, следопыт кикапу, был с техасцами. Знаменитая Обувь - это неудача, думал Пинающий Волк.
Знаменитая Обувь был человеком с причудами, склонным появляться в любом месте, как правило, именно тогда, когда его не хотели видеть. Однако он пользовался заступничеством Бизоньего Горба, в противном случае некоторые команчи давно бы его убили.
Старейшины сказали, что Знаменитая Обувь умеет разговаривать с животными. Они считали, что когда-то давно были времена, когда все люди умели свободно говорить с животными, обмениваться знаниями, полезными и тем, и другим. Несколько человек полагали, что Пинающий Волк понимает язык лошадей, в противном случае, как он мог убедить их тихо следовать за ним из табуна, хорошо охраняемого белыми?
Пинающий Волк знал, что это глупость. Он не мог разговаривать с лошадьми, и он не был уверен, что кто-то еще может разговаривать с животными. Но старики настаивали, что немногие люди по-прежнему сохраняют способность говорить с птицами и зверями, и они думали, Знаменитая Обувь — как раз такой человек.
Пинающий Волк сомневался, но некоторые старейшины очень мудры. Они могут знать больше об этом деле, чем он сам. Если следопыт кикапу мог действительно разговаривать с животными, то он, возможно, говорил с Бизоньим Конем и сказал ему, что Пинающий Волк хотел украсть его. Может ли он говорить с животными или нет, но Знаменитая Обувь был выдающимся следопытом. Он, несомненно, осведомлен, что Пинающий Волк и Три Птицы преследуют техасцев. Но он был непредсказуемым человеком. Возможно, он не потрудился рассказать об этом техасцам. Он мог рассказать только Бизоньему Коню, понимающему все, что было необходимо.
Наблюдая, как Бизоний Конь однажды вечером мочился, Пинающий Волк вспомнил старого Кета, деда Тяжелой Ноги, старшей жены Бизоньего Горба.
Кета тоже был великим конокрадом. Он не склонен был раскрывать свои секреты, но однажды, находясь в нетрезвом состоянии, он проговорился Пинающему Волку о способе украсть трудных лошадей — подойти к ним, пока они мочатся. Когда лошадь мочится, она вытягивается. Как только она начала пускать мочу, то не может двигаться быстро.
Пинающий Волк уже заметил, что Бизоний Конь мочится исключительно длительное время. Большая лошадь вытягивалась, расставляла ноги, опускала живот пониже к земле и выливала горячий желтый поток в течение нескольких минут.
Если Большой Конь Скалл находился в седле, когда это происходило, он иногда доставал книгу из своей седельной сумки и читал ее. Однажды, когда Бизоний Конь мочился, Скалл сделал нечто очень странное, нечто, что сходилось с тем, что Бизоний Конь был магической лошадью. Скалл скользнул назад на круп большой лошади, опустил голову на седло, и задрал ноги. Он стоял на голове в седле, а Бизоний Конь мочился. Конечно, это не было чем-то необычным для воинов, которые были хорошими наездниками, показывающими чудеса верховой езды. Всадники команчи, особенно молодые наездники, делали такое постоянно. Но ни Пинающий Волк, ни Три Птицы не видели, чтобы всадник стоял на голове в то время, как его лошадь мочится.
— Я думаю, что Большой Конь безумен, — сказал Три Птицы, увидев это.
Это были его последние слова на эту тему и его единственные слова на любую тему в течение нескольких дней. Три Птицы решил, что он говорил слишком много. Он вернулся к своей старой привычке — держать свои мысли при себе.
Пинающий Волк решил, что он должен подождать, пока Бизоний Конь не начнет мочиться, прежде чем он снова подойдет к нему. Это потребует терпения, потому что лошади не всегда мочатся в ночное время. Они были более склонны подождать и справить нужду ранним утром.
Когда он посвятил в свои намерения Трех Птиц, тот просто сделал жест, означающий, что у него нет настроения говорить.
Затем, в ту же ночь, возможность появилась. Люди, сидевшие у костра, пели. Техасцы пели почти каждую ночь, даже когда было холодно. Пинающий Волк находился недалеко от Бизоньего Коня, когда большой конь начал растягиваться.
Как только поток мочи хлынул из-под живота лошади, Пинающий Волк начал движение, и на этот раз большая лошадь не озиралась. Через минуту Пинающий Волк был рядом с ним и схватил повод. Бизоний Конь тихонько фыркнул от неожиданности, но этим все и закончилось. Все это время Бизоний Конь мочился. Пинающий Волк погладил его, как он гладил многих лошадей, которых он воровал. Когда желтая вода перестала течь, Пинающий Волк натянул поводья, и, к его облегчению, большой конь последовал за ним. Огромный конь передвигался настолько бесшумно, что это на мгновение испугало Пинающего Волка. Может быть, не только он прибегнул к обману. Может быть, Бизоний Конь все же магическая лошадь, и в этом случае лошадь может идти так бесшумно только для того, чтобы завести его куда-нибудь и съесть.
Вскоре, однако, они были уже почти в миле от лагеря рейнджеров, и Бизоний Конь не съел его и вообще не доставил ему никаких неприятностей. Он шел так же покорно, как осел, или еще покорнее. Немногие ослы были такими смирными. И тогда Пинающий Волк почувствовал огромный прилив гордости. Он сделал то, что ни один другой воин-команч не смог бы сделать: он украл Бизоньего Коня, самую большую лошадь, которую он когда-либо воровал, самую большую лошадь, принадлежащую техасцам.