— Не стоит слишком напиваться, – сказал Колл, увидев, куда направляется Гас. — Губернатор пожелает выслушать отчет.
— Ну и доложи ему, — ответил Огастес. — Если мы пойдем вдвоем, то просто запутаем этого старого дурака.
— Мы оба капитаны, и должны идти вместе, – настаивал Колл.
— Я презираю губернаторов, и, кроме того, мне нужно увидеть мою девушку до того, как я займусь делом, — сказал Гас.
Одной из причин, почему он выглядел мрачновато, была та, что он пока не видел никаких признаков присутствия Клары. Обычно, когда он приезжал с парнями, она выбегала из магазина, чтобы подарить ему длинный поцелуй. Это было то, чего он с нетерпением ожидал последние пятьдесят миль.
Но сегодня, хотя на улице бурлила толпа, Клары не было.
Колл заметил Мэгги, наблюдавшую за их возвращением из укромного места в тени здания. Он кивнул ей и приподнял шляпу, что не ускользнуло от внимания Огастеса Маккрея. Остальные рейнджеры загоняли в загон лошадей. Длинный Билл Коулмэн сразу отправился в салун, чтобы подкрепиться немного, прежде чем отправиться домой к Перл, своей большой жизнерадостной жене.
— Позор проклятый, — пробормотал Огастес. — Твоя девушка здесь и улыбается тебе, и Билли собирается домой к своей Перл, а Клара запаздывает, если она вообще дома.
— Я думаю, что она просто обслуживает клиентов, — сказал Колл. – Там масса работы, когда магазин открыт.
Огастес, однако, чувствовал постоянно растущую досаду и все больше волновался. В его мыслях отсутствие Клары могло означать только одно из двух: либо она умерла, либо вышла замуж.
Что делать, если появился большой торговец лошадьми Боб Аллен, пока он был в отлучке? Что делать, если Клара свихнулась и вышла замуж за этого человека? Он был настолько обеспокоен, что повернул коня и полным ходом поскакал обратно по улице к магазину Форсайта, при этом чуть не налетев на кабриолет.
Он соскочил с лошади, даже не потрудившись привязать ее, и нырнул в магазин, где увидел только старого мистера Форсайта, отца Клары, который распаковывал коробку с женской обувью.
— Привет, Клара не заболела, где она? — спросил он сразу.
Мистер Форсайт был поражен внезапным появлением Огастеса.
— Кто, Клара? Я пытаюсь сосчитать эти туфли и убедиться, что они парные, — сказал старик немного нервно, как показалось Гасу.
Обычно Джордж Форсайт был болтлив до невозможности. Он похлопывал Гаса по плечу и рассказывал ему о чем угодно, что не представляло для него никакого интереса, но сегодня утром его, казалось, раздражал вопрос Гаса.
— Извините, что побеспокоил вас, я просто подумал, что Клара больна. Я боялся, что она, возможно, заболела, пока нас не было, — сказал Гас.
— О, нет, Клара здорова как лошадь, — ответил мистер Форсайт. — Клара никогда не болела, ни одного дня в своей жизни.
«Где же тогда она, старый осел?», подумал Гас.
— Она не дома? Я хотел бы поздороваться с ней, — сказал он. — Мы прошли почти до Северного полюса и обратно с тех пор, как я последний раз был здесь.
— Нет, ее здесь нет, — сказал мистер Форсайт, взглянув вглубь магазина, как будто боялся, что Клара может выскочить из-за кучи галантереи. Затем он вернулся к подсчету обуви.
Огастес был озадачен. Мистер Форсайт всегда был дружелюбным к нему, и, казалось, поощрял его ухаживания. Почему он вдруг стал так холоден?
— Я полагаю, что она просто занимается поставками, — сказал Гас. — Надеюсь, что вы передадите ей, что я вернулся.
— Да, сэр, я передам ей, – ответил мистер Форсайт.
Огастес повернулся к двери в состоянии, близком к панике. Что могло произойти такое, что Джордж Форсайт так неохотно отвечал ему?
— Есть ли потери за время этого похода? — спросил Форсайт.
— Только Джимми Уотсон, — ответил Гас. — Джимми фатально не повезло. Еще мы освободили и привезли трех пленников. Одна из них — женщина, которая не в своем уме.
Джейк Спун ждал на улице, полный желания ходить за ним по пятам, как щенок, но Огастес был не в настроении, чтобы ему надоедали, не в том настроении.
— Привет, мистер Маккрей, сколько вы убили индейцев? — спросил Джейк с нетерпеливым взглядом на своем молодом лице.
— Двоих. Сейчас не надоедай мне, Джейк, я должен доложить губернатору, — сказал Гас. — Нили все тебе расскажет о стычке с индейцами.
— О, — сказал Джейк, его лицо омрачилось. Мистер Маккрей всегда хорошо относился к нему и никогда прежде не бывал так резок.
Огастес почувствовал вину за то, что был груб с юным Джейком, но сейчас он мог думать только о Кларе, ни о чем другом больше — только не сейчас. Их не было много недель, за это время она, возможно, вышла замуж. Эта мысль стучала в его голове, доводя его до такого исступления, что последним, чего ему хотелось, была болтовня о походе с зеленым мальчишкой.
— Вудро Колла и меня произвели в капитаны, — сказал он, пытаясь немного успокоить мальчишку. — Быть капитаном – значит иметь массу обязанностей, и именно поэтому я должен прямо сейчас отправиться к губернатору. Он желает услышать отчет.
— Да, мы все хотим этого, — сказал Джейк.
— Вы тоже можете хотеть этого, но он губернатор, а вы нет, – ответил Гас, готовясь сесть в седло.
Его мозг был в таком возбужденном состоянии, что он неправильно поставил ногу в стремя и вскочил на коня задом наперед. Юный Джейк был изумлен.
До Гаса это дошло только тогда, когда он наклонился, чтобы взять поводья, а на самом деле увидел круп коня. Еще хуже было то, что большинство рейнджеров, оставив лошадей в конюшне, шли к салуну, чтобы присоединиться к Длинному Биллу, и увидели его оплошность. Они тут же засмеялись и стали показывать пальцами, предположив, что Гас так счастлив, попав домой, что решил в шутку прокатиться на лошади задом наперед.
Огастес был так ошеломлен своим поступком, что на мгновение он застыл как статуя.
— Черт бы меня побрал, — сказал он, не в силах поверить в то, что он случайно совершил такую глупость. Он собирался спрыгнуть и попытаться сделать вид, что была всего лишь шутка, когда случайно взглянул на дорогу, ведущую в Остин вниз по длинному склону.
Там ехала открытая коляска, а в коляске сидели два человека. Ему показалось, что два человека держались за руки, хотя он не был уверен. Женщина в коляске была Кларой Форсайт, а мужчина издалека был похож на Боба Аллена, торговца лошадьми из Небраски.
Одного взгляда на них было достаточно, чтобы Гас спрыгнул с лошади. Он не намерен был сидеть перед магазином Форсайта на лошади задом наперед, когда Клара подъезжает с огромным тупым Бобом.
Он слетел на землю так быстро, что чуть не заехал молодому Джейку Спуну в лицо сапогом.
— Отведи лошадь в стойло, — сказал он, отдавая Джейку поводья. — Если я буду нужен капитану Коллу, скажи ему, что я в салуне. И если он хочет, чтобы я посетил этого губернатора, пусть приходит побыстрее.
— Почему, вы снова уезжаете? — спросил Джейк удивленно.
— Да, уезжаю, я уезжаю от своего благопристойного поведения, – ответил ему Огастес. Затем он поспешил через улицу и вошел в салун так быстро, что чуть не сбил с ног посетителя, который стоял слишком близко к вращающимся дверям.
— О, привет, капитан, — сказал Длинный Билл, когда Гас ворвался в салун и зашагал к барной стойке. Не говоря никому ни слова, в том числе и бармену, Огастес потянулся к полной бутылке виски и сразу вытащил пробку. Затем он бросил шляпу на вешалку, но промахнулся. Его шляпа приземлилась за стойкой бара.
— Не называй меня капитаном. Я просто Гас Маккрей, — сказал он. Он поднес бутылку виски ко рту и, к изумлению посетителей, сразу выпил почти треть.
Длинный Билл, видя, что его старый компаньон, теперь его капитан, был немного не в себе, смолчал. В тревожные времена молчание казалось ему благоразумным. Остальные рейнджеры вошли в салун как раз в это время, желая промочить свои глотки.
— Вам лучше побыстрее хватать ваши напитки, если вы хотите, чтобы вам что-то досталось, парни, — сказал Длинный Билл. — Гас намерен выпить все досуха и сделал прекрасный старт.
Огастес проигнорировал последовавшую скучную болтовню. Он мог думать только о том, что Клара — он к тому времени убедил себя, что так и было — держалась за руку с тупым Бобом. Вместо радостного поцелуя по случаю возвращения домой, о чем он мечтал несколько дней, он увидел, как любовь всей его жизни держалась за руки с другим мужчиной! Нет разочарования более жестокого. Это было больше, чем разочарование, это была мука, и все, что он мог сделать — это немного притупить боль с помощью виски. Он сделал еще один большой глоток, едва чувствуя жжение алкоголя в желудке.