— У меня нет возлюбленной, и я готов отправиться, как только почищу мое ружье и сяду на моего коня — сказал Гас.
Он не думал, что смог бы выдержать пребывание в Остине дольше, чем еще один час, рядом с торжествующим Бобом Алленом, занимающим все время Клары, как он будет делать всю остальную ее жизнь. Если ребята не могли поехать сразу, то он собирался уехать в любом случае и стать лагерем где-то на пути, а компанию ему составит бутылка виски.
Колл был удивлен, но необычное желание Гаса уйти немедленно было не единственным, что его беспокоило.
— Что, если мы найдем его, а он откажется возвращаться? — спросил он.
— О, я уверен, если вы скажете ему, что Айнес беспокоится, он будет счастлив вернуться с вами — сказал губернатор. Его собственным огромным желанием было выпроводить Айнес Скалл из своего кабинета, прежде чем с ней начнется припадок.
— Айниш ненавидит, когда ему препятствуют, особенно когда он убегает от своих обязанностей — сказала Айнес. — Им, вероятно, придется арестовать его.
— Просто найти его и вежливо попросить вернуться — сказал губернатор Пиз, вспомнив, что и сам Айниш Скалл не был увальнем, когда дело доходило до ее истерик.
Кроме того, он был народным героем, поэтому поступать так не было желания. Привод такого популярного человека под арестом мог привести к политической катастрофе. Пиз мог даже потерять должность губернатора, если Айниш выступит против него. Это был слишком большой риск.
— Попросить его вежливо? Что в этом хорошего? — сказала мадам Скалл. — Айниш не вежлив.
— Что нам будем делать, мэм, если мы найдем его, а он откажется вернуться? — спросил Колл.
— Откуда мне знать? Я не великий техасский рейнджер, я всего лишь жена, — сказала она. — Но не возвращайтесь без него. Я не потерплю этого! Пойдемте, мистер Маккрей.
Она направилась к двери.
Огастес не был уверен, что правильно расслышал.
— Что, мэм? — спросил он.
— Пойдемте, вы что, оглохли? — сказала мадам Скалл, чуть повернувшись. — Я хочу, чтобы вы проводили меня домой, если вы не слишком заняты, прощаясь со своими возлюбленными.
— Мэм, я только что вам сказал, что у меня нет ни одной возлюбленной, и не с кем прощаться — повторил Гас.
— Превосходно! — сказала мадам Скалл. — В таком случае я могу попросить, чтобы вы остались на чай. Будучи покинутой мужем, я действительно чувствую себя настолько одинокой.
Затем она с легкой улыбкой посмотрела на Колла.
— Я пригласила бы вас тоже, капитан Колл — сказала она, — но полагаю, что вы больший женолюб, чем капитан Маккрей. Я думаю, что у вас действительно есть возлюбленные, которые с нетерпением ожидают вас.
— О нет, мэм. У нас женолюб капитан Маккрей, — сказал Колл, хотя Гас впивался в него взглядом. — Я думаю, что мне лучше пойти и узнать, кто из парней в настроении снова немедленно выехать.
— Я думаю, вам сначала надо бы сходить к парикмахеру, сэр, и позволить ему привести вас немного в порядок — сказала миссис Скалл. — Я полагаю, что вы были бы довольно красивы, если бы стриглись, как следует.
— Благодарю вас — сказал Колл. — Я намеревался постричься до того, как пришел к губернатору.
— Тогда почему вы не сделали это, сэр? — спросила Айнес. — Вы произвели бы гораздо лучшее впечатление, если бы решили эту небольшую проблему.
Неудивительно, что капитан ушел, подумал Колл. Он не собирался рассказывать мадам Скалл, что он делал вместо того, чтобы постричься, и негодовал по поводу того, что она была столь дерзкой со своим вопросом.
— Как вы думаете, куда он ходил, Эд? — спросила мадам Скалл губернатора, не спуская глаз с Колла, хотя Огастес уже подошел к двери и держал ее открытой.
— Ходил? Я не знаю, куда он ходил — сказал губернатор нетерпеливо. — Я только что познакомился с капитаном Коллом и не знаком с его привычками.
— Я думаю, что он ходил к шлюхе, — сказала Айнес с легким смешком. — У него вид человека, который ставит блуд выше стрижки. Разве вы не согласны, губернатор?
С губернатора Пиза было достаточно. Казалось, эта женщина никогда не уйдет. А он все же был губернатором.
— Любой мужчина предпочтет блуд стрижке, Айнес, — ответил он. — Это вполне нормальное явление.
— Вот именно! Я знала, что у вас есть энергия, Эд Пиз, — сказала мадам Скалл. — Я полагаю, что сейчас должна была вас пригласить на чаепитие вместо этого зеленого початка кукурузы, но вы губернатор. У вас есть обязанности.
— У меня есть обязанности, — согласился губернатор Пиз, пока мадам Скалл выметалась за дверь.
Колл взглянул на Огастеса, недоумевая, почему он два раза сказал, что у него нет возлюбленной, с которой он мог проститься. Колл сам только что видел его, держащегося за руки с Кларой за магазином.
Гас, однако, избежал его взгляда.
— Увидимся в конюшне, Вудро, — сказал он и последовал за Айнес Скалл за дверь.
— Это все равно, что есть зеленую хурму, — заметил губернатор мрачно, как только дверь была плотно закрыта.
— Что, сэр? — спросил Колл.
— Жесткий разговор, капитан, — сказал губернатор Пиз, сделав жест и улыбнувшись. — Каждый раз, когда я поговорю с Айнес, у меня появляется чувство, что я наелся зеленых плодов хурмы. Вы знаете, как они заставляют ваш рот стягиваться?
— Не знаю, я избегаю зеленых фруктов! — ответил Колл.
— Я должен отправить вас, капитан, ведь я обещал Айнес, — сказал губернатор. — Но вам решать, что сказать Айнишу, если вы догоните его.
— Я могу просто сказать ему, чтобы он шел дальше, — сказал Колл.
— Именно так, пусть бродит, — ответил губернатор Пиз. — Зачем возвращаться только для того, чтобы быть заживо съеденным женой? Если вам суждено быть заживо съеденным, пусть это сделают какие-нибудь индейцы-каннибалы.
Чем больше губернатор думал об Айнес Скалл, тем больше им овладевало беспокойство.
— Проклятые богатые женщины, все же, — сказал он. — Особенно богатые женщины из Бирмингема, штат Алабама.
Он мрачно смотрел в окно некоторое время.
— От Айнес Скалл лопнуло бы терпение и у святого, капитан, — сказал он, а затем несколько минут ходил по комнате, видимо, не в состоянии оставить в покое тему Айнес Скалл.
— Не только святого. Самого Иова, — воскликнул он. — Айнес вывела бы из терпения Иова.
— Я не знаю Иова, но меня она утомила, — сказал Колл.
32
Когда они поднимались вверх по ступеням особняка Скалла, Огастес почувствовал себя робко и неловко. Мадам Скалл прошагала вперед от офиса губернатора до склона, где стоял замок, около полумили, не произнеся ни слова. Она постоянно говорила, пока была у губернатора, но теперь она стала немой, как кувшин.
Ранее этим днем, в раздражении из-за Клары, Гас пнул большой камень и повредил каблук. Он думал отремонтировать его, но тут появился Вудро и запихнул его в губернаторский кабриолет.
Теперь, когда он пытался не отставать от быстро шагающей мадам Скалл, шаткий каблук отвалился, что вынуждало его идти немного однобоко. Его неуклюжая, перекошенная походка, казалось, забавляла мадам Скалл.
— Я полагаю, что смутила вашего друга, обвинив его в распутстве, как вы думаете? — она спросила.
— Да, но для того, чтобы смутить Вудро Колла, многого не требуется, — сказал он. — Он по-прежнему несгибаемый, когда речь заходит о женщинах.
— Несгибаемый? Вы имеете в виду в анатомическом смысле, сэр? — спросила мадам Скалл с усмешкой.
Старик полировал тряпкой большой медный молоток на парадной двери особняка.
— Привет, Бен, это капитан Маккрей, который собирается найти капитана Скалла и привести его домой, — сказала она. — Мы будем пить чай через час. Скажи Фелиции, что мы, возможно, также оценили бы и бисквит.
Огастес посчитал это странным. Почему требуется час, чтобы приготовить чай? Войдя в двери, тем не менее, он забыл об этом. Он никогда не предполагал, что попадет в такой грандиозный дом — все в доме возбуждало его любопытство. Прямо за дверью находилась большая выдолбленная некоторого вида нога, на которую опирались зонты, зонтики, трости и тросточки.
— Я, несомненно, не хотел бы, чтобы по мне топталась такая большая нога, — сказал он.