— Нет, вы не ... это нога слона, — сказала мадам Скалл. — Тот бивень над камином — с того же зверя.
И правда, на каминной доске был установлен мерцающий бивень, немного желтоватый и длиной выше человеческого роста. Весь дом был полон любопытных вещей и безделушек, которые он хотел бы рассмотреть получше, но мадам Скалл дала ему лишь мгновение. В соседней комнате привлекательная желтокожая девушка полировала сукном длинный обеденный стол.
Он улыбнулся девушке, но она не ответила на его улыбку.
— Не приноси чай в спальню, Фелиция, просто оставь его за дверью, — сказала Айнес. — И не торопи нас, пожалуйста. У капитана Маккрея и у меня есть несколько серьезных вопросов для обсуждения. Любите ли вы джем с бисквитом, мистер Маккрей?
— О, да, я бы одобрил немного джема, если это не сложно, — сказал он.
— Почему же сложно? — сказала мадам Скалл. — Принеси несколько ложек джема, Фелиция.
— Хорошо, мэм, — ответила девушка.
Огастес желал знать, каково было работать у такой резкой женщины, как мадам Скалл, но у него не хватило времени на большее, чем кивнуть девушке.
Мадам Скалл поднималась по длинной лестнице и, казалось, ожидала, что он последует за ней.
На втором этаже был длинный холл с высокими окнами на обоих концах. Вдоль стен стояли желтые скамьи. Гас прилагал все усилия, чтобы проковылять в своих неудобных сапогах по холлу, когда мадам Скалл указала на скамью и приказала ему сесть.
— С меня довольно вашего ковыляния, капитан, или я могу называть вас Гасом? — спросила она.
— «Гас» будет лучше, мэм, — сказал он, усевшись, куда она указала.
— Снимайте эти сапоги, я не могу выдерживать хромого, — сказала мадам Скалл.
— Я могу снять их, мэм, но это не будет быстро, — сказал он, слега удивленный. — Они плотные, как перчатки.
— Я помогу вам, Гас ... вытяните вашу ногу, — сказала дама.
— Что, мэм? – спросил он, смущаясь.
— Вытяните ногу, сэр, — потребовала Айнес, и когда он подчинился, она повернулась к нему спиной, оседлала его ногу и взялась за сапог обеими руками.
— Теперь толкайте, — потребовала она. — Толкайте вашей другой ногой.
Огастес не сделал этого, он был сильно смущен. Конечно, рейнджеры часто помогали снимать друг с друга непокорные сапоги, используя такой же способ – они слегка подталкивали под зад помогавшего им рейнджера, и сапог обычно соскальзывал с ноги.
Но мадам Скалл не была помогающим рейнджером, она была женой капитана Скалла.
Кроме того, она была женщиной и леди: он не мог вытянуть пыльный сапог и толкнуть ее в задницу.
— Мэм, я не могу, мне неловко, — сказал он.
Айнес Скалл не высказала желания оставить ногу, которую она зажала между своими ногами. Ее черная юбка обвилась вокруг лодыжки Гаса.
Гус был так смущен, что покраснел, но Айнес Скалл стояла к нему спиной и не видела румянца.
— Толкайте другой ногой и немедленно! — потребовала она. — Будь я проклята, если потерплю вашу пустую болтовню, Гас. Я помогала Айнишу с его сапогами тысячу раз точно так же. Он говорит, что я лучше, чем приспособление для снятия сапог, и я тоже так считаю. Толкайте!
Гас несколько раз вытер ногу о пол и осторожно приложил ее к заднице мадам Скалл. Он толкнул, как она и велела, но не очень сильно, когда мадам Скалл потянула сапог.
— Вы правы, они плотно сидят, давите сильнее, — сказала Айнес.
Гас придавил сильнее, а мадам Скалл потянула сапог. К его облегчению сапог, наконец, сполз. Она отпустила его ногу, и он сразу же убрал свою вторую ногу.
— Второй не так плотно сидит. Я могу снять его самостоятельно, — сказал он.
Мадам Скалл смотрела на него смело. Он никогда не встречался с женщиной, смотревшей на него с такой смелостью.
— Давайте мне другую ногу и заткнитесь! — потребовала она. — Протяните ногу, давайте ее мне!
Снова она оседлала его ногу. Так как на другой ноге у него теперь оставался только носок, Огастес давил уже не так неохотно. Он подумал, что лучше быстрее покончить со снятием сапог, и надеялся на скорое чаепитие.
Он надавил, и мадам Скалл быстро сняла второй сапог и бросила его рядом его напарником. На этот раз она, однако, не освободила его ногу. Вместо этого она плотно зажала его ногу между своими ногами и начала тереться о нее. Огастес не мог видеть ее лицо, но вновь сильно смутился. Почему женщина так забылась?
Он не произнес ни слова. Он предпочел притвориться, что жена его капитана не сидит верхом на нем и не трется о его костлявую ногу.
Он находился в затруднительном положении, таком неожиданном, что не мог ясно соображать.
Мадам Скалл продолжала свои действия уже несколько минут. Гас начал отчаянно надеяться, что наверх придет слуга, чтобы выполнить какую-нибудь работу, тогда она, конечно, остановилась бы.
Как раз в то самое время, когда он думал, что мадам Скалл уже готова остановиться, она внезапно сняла с него носок.
Когда он был у нее в руке, она минуту погладила его босую ногу и затем швырнула носок через комнату.
— Это носок слишком грязный, чтобы его стирать, — сказала она. — Я дам вам пару носков Айниша, когда будете уходить.
— Да, я предполагаю, что довольно скоро я должен быть вместе с Вудро и помогать ему, мэм — сказал Гас.
Он начал действительно бояться, он подозревал, что мадам Скалл была безумна. Несомненно, из-за этого капитан Скалл и решил уехать.
Айнес Скалл не ответила. Вместо этого, к его ужасу, она втащила его босую ступню под юбку и начала тереться ею. Затем она подалась назад, схватила его другую ногу, стащила носок и втащила ее туда же. Она стала раскачиваться из стороны в сторону, потирая себя по очереди обеими ступнями. Гас не мог видеть ее лицо, но он слышал ее дыхание, хриплое и чувственное.
Затем мадам Скалл опустила его ноги и повернулась к нему. Он уже наполовину съехал со скамейки от ее стараний. Прежде, чем он успел стремглав податься назад, мадам Скалл схватила его ремень и стала дергать за него. Она дышала хрипло, и на ее лбу и щеках выступили капельки пота.
— Вы сказали, что ваш друг капитан Колл несгибаемый с дамами. Теперь давайте посмотрим, какой вы, — сказала она.
Огастес вдруг понял, что Айнес Скалл имела в виду, когда сделала это замечание во дворе. Он почувствовал, как его лихорадит от смущения, когда мадам Скалл продолжила расстегивать ему ширинку. Что бы подумала Клара, если бы она узнала?
Но когда мадам Скалл расстегнула его штаны и начала исследовать его кальсоны, Огастес вспомнил, что Клара выходит замуж. Всего через два дня она станет Кларой Аллен. То, что он сделал с мадам Скалл или с любой другой женщиной, не будет ее интересовать. Эта мысль наполнила его безнадежностью, но, безнадежность или нет, а мадам Скалл была все еще здесь, хриплая и настойчивая.
Когда он соскользнул на пол, он на мгновение подумал, что она может задушить его своими юбками. Но Клара ушла, и ушла навсегда. У него не было оснований сопротивляться, в любом случае это было слишком поздно.
Мадам Скалл удалось передвинуть их на большой зеленый ковер перед каким-то шкафом.
— Здесь будет лучше, Гасси, — сказала она. — Мы не будем бить колени на этом твердом деревянном полу.
— А как насчет ..? – начал Гас. Он все еще был озабочен присутствием слуг, но он так и не закончил свой вопрос.
Мадам Скалл придавила его.
— Замолчи, Гасси, поскакали! — сказала она. — Просто будь моим мальчиком-рейнджером, и поскакали!
33
Колл был в недоумении, не зная, что могло задержать Огастеса. Он посетил хорошего парикмахера, у которого постригся и побрился, и посетил дантиста, осмотревшего его задний зуб, который беспокоил время от времени. Дантист хотел немедленно удалить зуб, но Колл решил рискнуть и сохранил его. Он два часа ждал в любимом салуне Гаса, надеясь, что тот появится, и они решат, кого из людей взять на поиски капитана Скалла.
Миссис Скалл сказала, что она может пригласить Огастеса на чаепитие, но почему требуется так много времени, чтобы выпить чаю? Он спросил старого бармена-голландца, Льюпранда, как долго пьют чай, предполагая, что может быть это какая-то церемония, в которой он ничего не понимает.