Мэгги чувствовала страх, который чувствовала любая женщина, когда ее мужчина подвергался риску за границей поселений, хотя и граница поселений была далека от того, чтобы быть действительно безопасной. Каждый год по-прежнему поселенцев убивали, а женщин и детей уводили из их домов, расположенных почти на расстоянии видимости от Остина. В городе было не совсем безопасно, но еще больше опасностей было там, куда должен был отправиться Вудро.
Беспокойство о нем сидело глубоко в душе Мэгги, где оно смешивалось с другим серьезным беспокойством: что она будет делать, если Вудро откажется жениться на ней или признать ее ребенка своим. Женщина с ребенком, рожденным вне брака, в Остине не имела никакой надежды на положение. Если она захочет воспитывать ребенка должным образом, то ей придется переехать в другой город и попытаться выдать себя за вдову. Это было бы трудно, так трудно, что Мэгги боялась и думать.
Если Вудро не поможет ей, то она будет совсем пропащей, и вдобавок с ребенком.
Но Мэгги оставила при себе свои вопросы и сомнения, как и много раз до этого. В конце концов, Вудро был у нее, он пришел к ней после возвращения и теперь снова здесь, накануне отъезда.
Он был здесь, а не в другом месте. Она приложила все усилия, чтобы оттеснить его тревоги и отдать ему самое лучшее. Глубина ее любви к Вудро Коллу дала ему власть над ней, слишком великую власть, и он даже не понимал, что у него эта власть есть.
— Хорошо, я принесу тебе еды, есть еще два бифштекса, если ты хочешь, чтобы пришел Гас, — сказала она.
Мэгги была счастлива, когда Вудро приглашал домой Огастеса на обед: это выглядело так, как будто он пригласил лучшего друга, чтобы поесть то, что приготовила его жена. Конечно, она не была его женой, но они всегда веселились во время таких встреч. Иногда она и Гас могли даже уговорить Вудро на карточную игру, либо устраивали импровизированные концерты. Он плохо играл в карты, и был не бог весть каким певцом, но в такие времена бывал веселым.
— Гас ходил к мадам Скалл и был там три часа, поэтому и опоздал, — сказал Колл. — Он просто пошел пить чай с ней. Я не знаю, почему это заняло три часа. Теперь он слишком устал и не желает есть. Я не думаю, что когда-либо видел Гаса таким уставшим, чтобы он отказался поесть.
Мэгги улыбнулась. Все знали, что мадам Скалл приглашала молодых людей в качестве любовников, чем моложе, тем лучше. Некоторое время она держала для этой цели Джейка Спуна, и все хорошо об этом знали. Недавно Джейк начал увиваться вокруг нее, желая искупить перед Мэгги свое мерзкое поведение. Он дважды предлагал поднести ей продукты, и в целом старался быть полезным ей. Но Мэгги оставалась холодной. Она слишком хорошо знала такой тип людей.
Джейк был хороший, пока он не получал то, чего хотел, а затем, если бы она отказала ему в своем расположении, то он схватил бы ее за волосы или ударил бы. Мужчины не изменялись, по крайней мере, не слишком изменялись. В основном, мужчины оставались такими, какими были всегда, независимо от того, что делали для них женщины. Вудро Колл не во всем устраивал ее, но он никогда не поднимал на нее руку и не таскал за волосы. Джейк, если хочет, может предлагать ей свои услуги, но она никогда не забудет того, что он сделал.
Колл заметил, что она улыбнулась при упоминании об усталости Гаса.
— Что это за улыбка? Ты что-то знаешь? — спросил он.
— Это просто улыбка, Вудро. Я счастлива, потому что ты здесь, — ответила Мэгги.
— Нет, это было еще что-то, что-то насчет Гаса, — сказал он. — Если ты понимаешь, почему он оставался у мадам Скалл так долго, я хотел бы знать это.
Мэгги знала, что она становится на опасный путь. У Вудро были строгие понятия о том, что правильно, а что нет. Но она была тоже немного раздражена: раздражена тем, что он покидает ее так скоро, тем, что он не хочет поговорить о ребенке, тем, что она должна была подавлять в себе свои чувства и необходимые слова. Если он не хочет думать о ее ребенке, то, по крайней мере, она могла бы разозлить его немного правдой о его друге.
— Я знаю, почему он устал, вот и все, — сказала она, готовя бифштекс.
— Почему же, скажи мне, — спросил Колл.
— Потому что мадам Скалл стащила с него штаны. Если бы пошел ты, она бы попыталась стащить твои, — ответила Мэгги.
Колл вздрогнул, как будто его ударили или ткнули булавкой.
— Ничего подобного, это не так! — сказал он громко, но без особой уверенности в голосе. — Как ты можешь это знать?
— Потому что это то, что она делает с любым мужчиной, который приходит к ней домой, когда капитана нет, — ответила Мэгги. – Об этом говорят во всех барах, и не только в барах, и ее это нисколько не волнует.
— Ну, ее должно это волновать, — сказал Колл. — Я думаю, что капитан спустит с нее шкуру, если узнает, что она стала причиной таких разговоров.
— Вудро, это не просто разговоры, — сказала Мэгги. — Я видела, как она целовалась с парнем, спрятавшись за несколько лошадей. Одна из лошадей сдвинулась, и я увидела.
— Что за парень? – спросил Колл. — Может быть, они кузены.
— Нет, это было Юрген, немецкий парнишка, которого капитан повесил за кражу лошадей, — настаивала Мэгги. — Он даже не говорил по-английски.
— Они, возможно, все же были кузенами, — сказал Колл, но затем прекратил спор.
Неудивительно, что Гас, сойдя с холма, выглядел так, как он иногда выглядел, когда целый день провел в борделе.
— Если это правда, то я надеюсь, что капитан просто не узнает об этом, — сказал Колл.
— Не кажется ли тебе, что он знает? — спросила Мэгги.
Иногда Вудро казался настолько ей юным, не внешне юным, а внутренне юным, что она испытывала беспокойство о нем. Это еще более усиливало ее решимость выйти за него замуж, чтобы заботиться о нем. Если бы она не сделала этого, то такая женщина, как миссис Скалл узнала бы, насколько он неопытен, и причинила бы ему вред.
— Как он может знать, если она занимается этим, когда его нет? — спросил Колл.
— Не надо быть с кем-то каждую минуту, чтобы знать о нем, — ответила Мэгги ему. — Я с тобой не каждую минуту, но знаю, что ты хороший человек. Если бы ты был плохим человеком, мне не надо быть с тобой каждую минуту, чтобы знать этом.
Ее голос немного задрожал, когда она сказала насчет того, что он хороший человек. Это наполнило Колла чувством вины. Он всегда покидал Мэгги как раз в тот момент, когда у нее появлялась надежда, что он останется. Конечно, он уходил, потому что его звали обязанности, но он признавал, что от этого Мэгги было не легче.
— Сейчас вы рискуете своей жизнью, потому что она хочет, чтобы кто-то отправился искать ее мужа, которому она даже не верна, — с горечью заявила Мэгги.
Когда она думала об отвратительном поведении мадам Скалл — целовать и ласкать юношей прямо на улице — она приходила в ярость. Ни одна уважающая себя шлюха не будет вести себя столь же отвратительно, как мадам Скалл, и все же она наслаждается высоким положением и посещает все светские приемы. Более того, она может по своей прихоти послать людей навстречу опасностям, как она сделала с Вудро и ребятами.
— Я предполагаю, если это правда, и Клара узнает об этом, то это будет конец отношениям между ней и Гасом, — сказал Колл. — Думаю, что она придет к нему с топором и выгонит его из города.
Мэгги молчала. Она знала кое-что еще, чего не знал Вудро — в один прекрасный день она оказалась в магазине Форсайта, когда Клара примеряла некоторые элементы своего свадебного наряда, в частности, перчатки и обувь. Но Клара и не делала никакой попытки скрыть факт, что она выходит замуж за высокого мужчину из Небраски. Венчание должно было состояться в церкви в конце улицы. Теперь, когда Огастес вернулся, Клара наверняка сказала ему об этом, но, видимо, он не нашел времени сказать об этом Вудро. Возможно, Гас был не в состоянии это сделать. Возможно, говорить об этом было слишком больно.
Мэгги знала, что это не ее дело — рассказать Вудро об этом, и, все же, сокрытие чего-то от него глубоко стесняло ее. Она знала, что он доверяет ей, она рассказывала ему все, что могло бы быть важным для рейнджеров, а тот факт, что Гас потерял Клару, казался довольно важным для нее.