Он привязал лошадь и через мгновение оказался от нее на расстоянии шага. Он осторожно обнял ее, не зная, было ли это правильным, но Клара не только не возражала, она прижалась сильнее и крепко сжала его руку.
— Трудно прощаться со старыми друзьями, особенно тобой, — сказала она. — Вот почему.
— Если это так чертовски трудно, то зачем? — спросил ее Гас. – В чем же смысл?
Клара снова пожала плечами, так же, как после его слов о холоде.
Затем она закрыла лицо руками и заплакала еще сильнее, в течение минуты или двух. Гас не знал, что думать и что сказать.
Когда Клара выплакалась, она вытерла глаза юбкой и повернулась к нему снова.
— Поцелуй меня теперь, Гас, — сказала она.
— Ну, с этим всегда было легко справиться, — ответил он. Когда они целовались, он почувствовал привкус соли от слез на щеках.
Как только поцелуй завершился, Клара отстранилась.
— А теперь иди, — сказала она. — Я надеюсь увидеть тебя в Небраске через десять лет.
— Ты увидишь меня, — сказал Гас.
Он снова посмотрел на нее. Он никогда не видел ее взгляда, более прекрасного, чем сейчас. Он никогда не любил ее сильнее. Не в состоянии управлять своими чувствами, он вскочил на коня, взмахнул рукой и поскакал прочь. Он оглянулся еще раз, но больше не махнул.
Клара стояла и вытирала щеки. Она не могла сдержать слез. Она знала, что ее отец и мать скоро проснутся, но не испытывала желания встретиться с ними именно сейчас. Она медленно пошла вокруг магазина на улицу перед ним. Мимо как раз проезжали шестеро отбывающих рейнджеров. Колл и Гас, оба молчаливые, ехали впереди. Клара отступил в тень. Она не хотела, чтобы ее увидели, и они ее не увидели.
Вдоль улицы, также укрывшись в тени зданий, за уходящими рейнджерами наблюдали две женщины: Мэгги Тилтон и Перл Коулмэн.
У Мэгги, как и у Клары, на щеках блестели слезы, а Перл Коулмэн была полностью потрясена от горя. Прежде чем рейнджеры немного отъехали от города, она начала громко рыдать.
Мэгги и Клара услышали громкое рыдание Перл и знали его причину. Мэгги знала Перл с давних времен, когда последняя была замужем за барменом по имени Дэн Лири, жертвой шальной пули, которая убила его наповал однажды ночью, когда он вышел наружу, чтобы освободить переполненную плевательницу. Какие-то ковбои стреляли из револьверов возле борделя, и одна из пуль, очевидно, упала с неба и наповал убила Дэна Лири.
Клара тоже знала Перл — она была частым покупателем в магазине. Она направилась к ней, чтобы попытаться успокоить ее, и была почти на месте, когда из переулка появилась Мэгги, шедшая с той же целью.
— О, привет, — сказала Клара. — Я думаю, Перл очень грустно от того, что Билл уехал снова так скоро.
— Я тоже так думаю, — ответила Мэгги.
Она начала останавливаться, чтобы дать возможность Кларе самой успокоить Перл, но Клара сделала ей жест, приглашающий пойти вместе.
— Вы не уходите, — сказала Клара. — Эта задача достаточно велика для нас обеих.
Мэгги, всегда помнившая о своем положении, мельком взглянула на улицу, но увидела только одного человека, старого фермера, который мочился около маленького фургона.
Когда они подошли к Перл, она была так расстроена, что не могла говорить. Она была крупной женщиной, одетой в старую синюю ночную рубашку. Ее спина дрожала от рыданий, и ее обширная грудь вздымалась.
— Он ушел, и не вернется, — сказала Перл. — Он ушел, а у этого ребенка, которого я ношу, никогда не будет отца, я знаю это!
— Успокойтесь, Перл, это не так, — сказала Мэгги. — Эта поездка — всего лишь короткое путешествие. Они все вернутся.
Она произнесла эти слова, но в ее мыслях тоже были опасения за своего собственного ребенка, чей отец также может не вернуться.
Клара обняла Перл Коулмэн, но ничего не сказала. Люди всегда уходят, в основном мужчины. Холодный ветер обжигал ее мокрые щеки.
Скоро она сама уедет с Бобом Алленом, ее избранным мужем, чтобы начать большое брачное приключение. Она была взволнована этой мыслью. Она надеялась на счастье. Скоро она будет жить вдалеке от своих родителей, и Гас Маккрей не будет приезжать, весь пропыленный, каждые несколько недель, чтобы поцеловать ее. Часть ее жизни закончилась. А здесь стояла Мэгги, плачущая по Коллу, и Перл Коулмэн, стенающая из-за отъезда ее Билла.
На мгновение Клара задалась вопросом, какая жизнь счастливей — с мужчинами или без них.
Перл, которая немного успокоилась, ходила взад и вперед, глядя вниз на дорогу, по которой уехали рейнджеры. Ее лицо формой напоминало луну, и теперь смотрелось как луна, на которую лил дождь.
— Мой ребенок — мальчик, я знаю это, — сказала она. — Он будет нуждаться в папе.
Еще через несколько минут взошло солнце, и женщины расстались. Перл, почувствовав некоторое облегчение, вернулась домой. На улице сейчас находились два или три фургона. Мэгги Тилтон осторожно пошла домой через переулок, и Клара Форсайт, которая скоро станет Кларой Аллен, медленно подошла к магазину родителей, думая о том, что, возможно, прежде чем наступит лето, в ней тоже будет расти ребенок.
Книга II
1
В течение трех дней Бизоний Горб и его воины ехали на юг огромной массой, распевая песни днем и танцуя по ночам вокруг лагерных костров. Они были взволнованы тем, что идут на войну за своим лидером. Шаман по имени Червь ночью произносил заклинания, заклинания, которые должны принести разрушения и смерть техасцам. Они в изобилии били дичь и во время отдыха ели оленей и антилоп. Ночью, когда сиял полумесяц, воины говорили об убийстве, набеге, поджогах, захвате пленных, краже лошадей. Они все еще находились далеко к северу от границы поселений и крепостей. Они были владыками земли и ехали по ней, уверенные в своей силе. Молодые воины, некоторые из которых никогда не бывали в бою, от волнения не спали по ночам. Они знали, что их слава находится в их руках.
На четвертое утро Бизоний Горб задержался у костра, наблюдая, как несколько юношей упражнялись с оружием. Он не был доволен тем, что увидел. Многие из молодых воинов, включая его собственного сына, плохо обращались с луком. Понаблюдав некоторое время, он собрал всех воинов и отдал приказ, который привел всех в замешательство, даже Червя, который знал мнение Бизоньего Горба о правильных способах ведения войны.
— Те из вас, у кого есть ружья, пусть бросят их на землю, — сказал Бизоний Горб. — Сложите их здесь в кучу передо мной.
Более двухсот воинов имели различное огнестрельное оружие — в большинстве случаев, старые пистолеты или мушкеты, но у некоторых были хорошие, отлаженные магазинные винтовки. Они ценили свое огнестрельное оружие и неохотно расставались с ним.
Все несколько минут молчали и раздумывали, но Бизоний Горб стал напротив и смотрел на них явно не в том настроении, чтобы идти на компромисс.
Даже Голубая Утка, который больше всех предпочитал ружье луку, не сказал ничего. Он не хотел рисковать и быть наказанным своим отцом в присутствии множества воинов.
Бизоний Горб и не надеялся, что все воины будут счастливы от его приказа. Он был готов к тому, что обоснованность его поставят под сомнение. Многие воины были из групп, которые едва знали его, над ними он не имел никакой власти, кроме власти своего присутствия. Но он много думал о великом набеге, в который они выступили. Он знал, что возможно это его последний шанс, чтобы изгнать белого человека, чтобы очистить землю от них и дать возможность народу команчей жить так, как они жили всегда, хозяевами Льяно и всех прерий, где они охотились. Он хотел, чтобы ехавшие с ним в поход воины сражались тем, чем всегда сражались команчи — луком и копьем, и имелись более веские основания для его решения, чем преданность старинному оружию.
Постояв какое-то время лицом к лицу с воинами, Бизоний Горб объяснился.
— Нам не нужны эти ружья, — сказал он. — Они создают слишком много шума. Они распугивают дичь, которую мы, возможно, должны будем добыть. Их звук разносится так далеко, что солдаты в голубых мундирах могут услышать его. Во всех фортах есть солдаты в голубых мундирах, но все же мы не хотим сражаться с ними. В ближайшее время мы рассредоточимся. Мы будем проскальзывать между фортами и убивать поселенцев, прежде чем солдаты узнают, что мы появились. Мы должны проскользнуть между поселениями и идти среди них тихо, как туман. Мы хотим убить их, прежде чем они смогут бежать и добраться до солдат. Убивайте их вашими стрелами. Убивайте их вашими копьями и вашими ножами. Убивайте их тихо, и мы сможем отправиться на юг и убить их еще больше. Мы дойдем до Великой воды, убивая техасцев.