В нескольких шагах за ним лежала миссис Форсайт, голая и наполовину покрытая белой мукой, которая высыпалась из бочек. Три стрелы вонзились в ее грудь, настолько сильно, что прошили ее насквозь, прибив к полу.
Мэгги почувствовала такой шок, что едва не потеряла сознание. Она вынуждена была опереться о прилавок.
На мгновение она подумала, что ее желудок вывернет наизнанку.
Глядя на голую, с широко разведенными ногами женщину со стрелами в груди, она подумала о том, как ей повезло. И как повезло и Перл, и Кларе, и всем женщинам, которые все еще были живы.
Сама она даже не была ранена. Она должна была помочь тем, кто получил ранения. На слабость не было времени.
Мэгги пошла назад, туда, где лежали одеяла, и вместо того, чтобы взять одно одеяло, она взяла три. Одним она тщательно укрыла миссис Форсайт — три стрелы выпирали, но с этим она ничего не могла поделать. Одеяло не укрыло ее полностью — тонкие ноги бедной старухи торчали из-под него, что показалось неправильным.
Она вернулась, взяла другое одеяло и укрыла им ноги миссис Форсайт. Мужчины займутся стрелами, когда придут, чтобы вынести тела.
Затем она накрыла хорошим одеялом расколотую голову мистера Форсайта и вышла на улицу, чтобы помочь своей подруге. Один из мужчин с ружьем стоял у крыльца, когда она вышла.
— Что с Форсайтами? — спросил он, всматриваясь в одно из разбитых окон.
— Оба мертвы, — ответила ему Мэгги. — В ней три стрелы, насквозь.
Затем она развернула другое одеяло, осторожно прошла через гвозди и завернула в одеяло Перл, которая все еще, сгорбившись, стояла внизу на улице. Три стрелы все еще торчали в ее спине, но, по крайней мере, она была прилично прикрыта, когда Мэгги проводила ее к дому.
6
Как только Айниш Скалл увидел на некотором расстоянии лошадь, он скрылся за небольшим уступом скалы и стал ждать. Лошадь, все еще находившаяся далеко, казалось, была одинока. Скалл вынул свой бинокль и ждал, пока лошадь приблизится, поскольку животное как будто вело себя неестественно. Оно медленно шло и часто оглядывалось назад — странное поведение для одинокой лошади в пустынной стране.
Прошло более часа, прежде чем лошадь оказалась достаточно близко к Скаллу, чтобы он смог увидеть, что она тянет за собой человека, человека в бессознательном состоянии, индейца, надежно связанного в запястьях и лодыжках и привязанного к лошади веревкой из сыромятной кожи.
На обширной скудной равнине не было видно никого, кроме одинокой лошади, медленно идущей и тянущей человека. Кто-то, очевидно, хотел, чтобы лошадь затаскала человека до смерти. Этот кто-то, как считал Скалл, был, вероятно, Аумадо.
Знаменитая Обувь много рассказывал о жестокости Аумадо по отношению к пленникам. Быть затасканным до смерти лошадью — это было очень мягкое наказание, которое Аумадо давал не каждому, если Знаменитой Обуви можно было верить.
Когда лошадь находилась на расстоянии всего ста ярдов, Скалл пополз вниз, чтобы взглянуть поближе. Приблизившись, он увидел, что тело связанного человека было покрыто массой царапин, на нем оставалось очень мало кожи.
Скалл внимательно посмотрел в сторону южного горизонта, удостоверяясь, что там нет никаких облаков пыли в воздухе, которые оставляют за собой всадники. Он также присматривался к связанному человеку, чтобы понять, не изображает ли тот просто беспамятство. Казалось маловероятным, что человек, такой ободранный и оцарапанный, мог бы быть угрозой для него. Но многих павших борцов с индейцами успокоили до смерти именно такие разумные соображения.
Убедившись, что можно безопасно подойти, Скалл остановил лошадь. Он сразу увидел, что связанный человек дышит. Скалл не видел в нем пулевых отверстий. На спине у него висел небольшой колчан без стрел.
Во лбу его зияла глубокая рана. Вышивка бисером на небольшом колчане была работы команчей, подумал Скалл. Ремни в его запястьях и лодыжках были затянуты так туго, что плоть вздулась вокруг ремней.
Быстро осмотрев следы лошади, Скалл установил, что лошадь была той, за которой он следовал сотни миль. Это было лошадь Трех Птиц, но Скалл не думал, что именно Три Птицы привязан к ней.
Три Птицы был тощим, как рассказывал ему Знаменитая Обувь, а связанный человек был невысок и коренаст.
— Пинающий Волк, — произнес вслух Скалл.
Он думал, что звук его имени сможет привести человека в чувство, но, конечно, «Пинающий Волк» было только его английским именем, а его имени на языке команчей Скалл не знал. Скаллу очень хотелось бы узнать, что же произошло с Тремя Птицами, и был ли Аумадо поблизости, но он не надеялся получить такую информацию от человека без сознания, на языке которого он не говорил.
Теперь, когда Скалл находился в стране Черного Вакейро, он передвигался в основном по ночам, и его картой были звезды. Он знал, что ущелье, в котором находилась крепость Аумадо, было покрыто трещинами и изрезано множеством маленьких пещер, некоторые из них были не больше, чем выбоина на скале, но некоторые были достаточно глубокими, чтобы хорошо укрыть человека.
Несомненно, Аумадо выставил стражу, но Скалл достаточно долго был командиром, чтобы верить в то, что люди будут постоянно бодрствовать в долгие ночные часы. Если бы он мог пробраться ночью и залечь в одной из сотен пещер, он, проявив терпение, мог бы сделать меткий выстрел в Аумадо. Знаменитая Обувь сказал ему, что старику не нравится тень. Он проводил свои дни на одеяле и спал ночью снаружи, рядом с маленьким походным костром. Вопрос состоял в том, что надо было попасть в пещеру с хорошим сектором обстрела. Конечно, если бы он выстрелил в Аумадо, то бандиты могли бы ворваться в его пещеру как шершни и убить его, но возможно и нет. Аумадо, как рассказывали, был столь же жесток и непреклонен со своими людьми, как и с пленниками. Большинство бандитов могло оставаться с ним только из страха. Если бы старик был мертв, они могли бы просто уехать.
Это была авантюра, но Скалл и не возражал. Действительно, он пришел в Мексику, чтобы сделать именно такую ставку. Но сначала он должен был войти в Желтый Каньон и найти хорошо расположенную пещеру. Знаменитая Обувь особенно предупреждал его о человеке по имени Тадуэл, разведчике, чьей задачей было наблюдение за границами страны Аумадо, чтобы заранее обнаружить злоумышленников.
— Тадуэл узнает, что ты там, прежде чем ты узнаешь это сам, — уверял его Знаменитая Обувь.
— Ну, это слишком загадочно, что ты имеешь в виду? — спросил Скалл, но Знаменитая Обувь не сказал больше ничего. Он предупредил Скалла, но ничего не уточнил, кроме того, что Тадуэл ездил на пятнистой лошади и носил два ружья.
Скалл посчитал, что причиной сдержанности этого человека является профессиональная ревность. Знаменитая Обувь не пропускал следы, и Тадуэл, очевидно, тоже.
Между тем сумерки превращались в ночь, и у Скалла были лошадь и человек без сознания, с которыми надо было что-то решать. Команч, вероятнее всего, был Пинающим Волком, вором, который увел Гектора. При других обстоятельствах Пинающий Волк был человеком, которого он немедленно убил бы или попытался бы убить. Но сейчас этот человек был без сознания, связан и беспомощен. Со Скаллом или без него, он не мог выжить. Скалл знал, что одним взмахом своего ножа он мог бы перерезать горло этому человеку и избавить границу от знаменитого налетчика. Но, вытащив свой нож, он просто перерезал веревку из сыромятной кожи, которой человек был привязан к лошади.
Затем он быстро пошел по направлению к горам, оставив потерявшего сознание человека связанным, но не мертвым.
— Зуб за зуб... Библия и меч, — сказал он вслух на ходу.
Пинающий Волк, смелая кража которого освободила его от надоевшего ему командования, подарил ему прекрасную возможность для чистого приключения — приключения в одиночку, которое он любил больше всего. Он мог противопоставить свою сноровку неумолимой стране и еще более неумолимому врагу.
Вот ради этого он и пришел на запад, в первую очередь: ради приключения. Преследование последних дикарей до полного их истребления, было приключением, разбавленным политикой и долгом.