После того, как Скалл находился в клетке три дня, Аумадо заметил, что у него появился какой-то маленький инструмент. Приглядевшись в бинокль, он увидел, что это была маленькая пилочка, которой Тадуэл когда-то затачивал предметы. Аумадо не удивлялся, что Скаллу удалось убить Тадуэла, который не был большим мудрецом. Но ему было любопытно узнать, что Скалл теперь собирался делать инструментом. Конечно, он мог этим инструментом распилить крепления клетки, но что дальше? Можно или разбиться насмерть о скалы внизу, или подняться по веревке на вершину утеса.
Аумадо подозревал, что Скалл надеется на подъем. Он немедленно приказал темным людям тщательно наблюдать за веревкой, днем и ночью. Если Скалл действительно доберется до вершины утеса, темным людям было приказано отрубить ему ноги мачете. Отсутствие ног быстро положило бы конец его путешествиям.
Аумадо заметил, тем не менее, что Скалл, казалось, не интересовался креплениями прутьев, по крайней мере, при свете дня. Однажды Скалл провел целый день, царапая скалу своей пилкой. Это больше всего озадачило Аумадо за все время пленения Скалла. Аумадо присматривался поближе, но не мог понять преследуемой Скаллом цели.
Скалл был так поглощен царапанием, что даже не пытался поймать несколько жирных голубей, которые сели на клетку, пока он работал. Большинство людей, однажды оказавшись в клетке, прикладывали отчаянные усилия для поимки любой севшей на клетку птицы, боясь голода. Но Скалл, по всей видимости, был уверен, что всегда поймает птиц, когда они ему понадобятся. Голод, казалось, не волновал его.
Аумадо однажды пришло в голову, что Скалл может быть колдуном. У него такое подозрение было с самого начала, но оно усилилось, когда однажды с юга появился Попугай и подлетел близко к клетке Скалла. Аумадо не сильно верил в колдунов. Он не считал, что есть очень много колдунов. Большинство провидцев, с его точки зрения, было просто шарлатанами и болтунами.
Тем не менее, это не означало, что колдунов вообще не существовало. Аумадо верил, что все же несколько их есть, и эти немногие обладают знаниями, позволяющими им совершать нечто очень необычное. Вполне возможно, что маленький рейнджер, Скалл, был именно таким редким существом: колдуном.
К счастью, старая слепая знахарка, Хема, кое-что знала о колдунах. Хема была женщиной из пустыни, которая понимала больше, чем кто-либо, в лекарственных растениях. Аумадо подошел к ней и спросил, что, по ее мнению, Скалл мог царапать на скале пилкой Тадуэла. Хема, конечно, не видела Скалла, но она была знакома с колдунами. Ее собственная сестра была известной знахаркой, которая была пленена апачем Гомесом много лет тому назад.
Хема сама не была ведьмой, но она хорошо разбиралась в травах и растениях. Она могла помочь бесплодным женщинам и старикам, которые больше не способны были получать удовольствие со своими женами. Одна женщина, бесплодная в течение многих лет, пришла к Хеме и после этого родила четырех младенцев, одного из которых отнесла волчице. Она умела варить смеси, которые делали члены стареющих мужчин достаточно твердыми, когда они посещали своих жен.
Иногда Аумадо говорил с Хемой, когда хотел узнать о том, что недоступно для человеческого зрения. Скалл, конечно, был доступен для зрения. Аумадо ясно видел его в бинокль, который добыл, убив федерала. Но то, что Скалл царапал по скале пилкой, вызывало беспокойство. Зачем он царапает по скале?
Аумадо знал, что белые могли найти в земле предметы, невидимые другим. Иногда они в определенном месте разрывали гору и выпускали золото. Некоторые индейцы считали, что белые могут заставить землю дрожать. Они могли даже в состоянии были заставить упасть целые горы. Во время войны с американцами Аумадо видел, как небольшие пушки белых разрушили большую церковь и несколько зданий поменьше. Когда пушечные ядра поражали землю, они страшно взрезали ее. Аумадо был дитя земли. Ему не нравилось то, как пушки белых могли оставлять на ней шрамы и беспокоить ее.
Сейчас то, что капитан Скалл решил царапать гору, раздражало Аумадо. Чем больше он наблюдал за этим и думал об этом, тем больше это его раздражало. Что, если белый знал, как открыть пещеру или тоннель в горе? Тогда он мог просто разрезать крепления решетки и спастись. Он знал, что белые открывали большие дыры в горах, когда разрабатывали рудник. После этого они проходили в землю через дыры. Белый, такой как Скалл, мог бы даже внезапно обвалить целый утес, как церковь, которая упала во время войны.
Аумадо скоро стало так любопытно, что же Скалл делает на утесе, что он подумал о том, чтобы опуститься рядом с ним в одной из клеток, чтобы понаблюдать за Скаллом вблизи. Сам он не боялся высоты и не возражал против того, чтобы посидеть в клетке. Но он скоро отказался от этой мысли из-за темных людей. Хотя они и выполнили бы его приказ отрубить чьи-то ноги, но они ненавидели его. Как только он оказался бы в клетке, они могли просто перерезать веревку и отправить его в пропасть. Или они могли бы просто оставить его в клетке умирать от голода, а сами отправились бы домой в свои деревни на юге. Хотя и очень любопытно было узнать, что же замыслил Скалл, Аумадо был не настолько глуп, чтобы оказаться во власти темных людей.
Однажды он вошел в хижину, где сидела слепая Хема, и рассказал ей о своих страхах по поводу белого человека Скалла, который раскрывал гору. Он хотел, чтобы она пошла на вершину и спустилась к месту, где находился Скалл. Он надеялся, что она сумеет определить, что делает Скалл. Хотя Хема была и слепа, она обладала столь острым слухом, что могла определить, какая птица только что пролетела, услышав хлопки ее крыльев.
Аумадо хотел, чтобы она послушала скалу и определила, в порядке ли скала. Если бы она поняла, что земля собирается двигаться, то ему надо переместить свой лагерь. Аумадо убедился, что Скалл не обычный человек. Когда люди попадали в клетку, они не наслаждались, а Скалл, казалось, наслаждался. Пока Скалл царапал скалу, он пел и насвистывал так громко, что все смотрели на него. Это само по себе было очень необычно. Большинство людей, посаженных в клетки, быстро теряли свой дух. Они не пели и не насвистывали. Они могли вопить о пощаде и умолять пару дней, но после этого обычно сидели тихо и ждали смерти.
Слепая Хема внимательно выслушала то, что говорил Аумадо. Затем она встала и медленно двинулась к обрыву. Она двигалась вдоль скалы около часа, прикладывая ухо к скале и слушая ее. Чем дольше она шла, прослушивая утес, тем больше росло ее волнение. Когда она вернулась к Аумадо, ее била дрожь. В одно мгновение ее зубы стали стучать, и изо рта пошла пена.
Аумадо много лет знал слепую старуху, но никогда не видел ее такой расстроенной, чтобы из ее рта шла пена.
— Он зовет Змею, — сказала старая Хема. — Именно это он делает, когда он царапает по скале. Он подает знаки великой змее, которая живет в земле. Он хочет, чтобы Змея обрушила на нас гору.
После этого слепая старуха шаталась по лагерю, пока не нашла кого-то, кто дал ей текилы. Скоро она опьянела, настолько опьянела, что, в конце концов, рухнула лицом в пыль. Пьяная, она не могла встать, и ползала по лагерю на четвереньках. Увидев ее на четвереньках, некоторые бандиты стали насмехаться над ней. Они задрали ей юбки и делали вид, что хотят совокупиться с нею собачьим способом. Конечно же, это была только шутка. Хема была старухой, слишком старой, чтобы заинтересовать мужчину.
Аумадо не обращал внимания на издевательства, и не очень заинтересовался тем, что старая Хема сказала о Змее. Многие люди считали, что в центре земли живет большая змея, которая, сворачиваясь и разворачиваясь, заставляют землю перемещаться. Аумадо не верил в это. В своей юности он видел много больших змей в джунглях юга, но ни одна змея, достаточно большая, не могла переместить землю, и он не думал, что в земле мог жить змеиный бог. Даже если бы в земле и жила такая змея, то у нее не было повода отвечать на царапины маленького американца.
Богами, в которых верил Аумадо, были Ягуар и Попугай. Больше всего его волновало то, что Попугай пролетел возле клетки Скалла и посмотрел на него. Ни один из духов не был так же умен, как Попугай, считал Аумадо. В своей юности в джунглях он часто встречал попугаев, которые могли произнести слова человека. Хотя люди и могли подражать крикам многих птиц, все же ни один человек не мог разговаривать с птицей, если эта птица не была Попугаем. Попугая нужно было бояться за его ум, Ягуара — за его силу.