— И что теперь?
— Мне придется покинуть свою обитель и осмотреть город. Если сюда и в самом деле проникли враги, то мне необходимо принять меры. Обычно я убиваю всех, кто проникает в мои владения.
У меня по спине поползли мурашки.
— Убиваете?
— Да… Но тебя. увы, это не касается. Ты под защитой Ктулху, и я не могу причинить тебе вреда.
— Под защитой Ктулху? — переспросил я. Это было для меня нечто новенькое. При чем тут Ктулху?
Но Ниогхта не стал отвечать.
Сильнее заклубился дым над бездной, а потом раздался в стороны, и из дыма ко мне навстречу шагнуло странное создание — помесь кенгуру и динозавра. Огромные задние «куриные» лапы и могучий хвост, маленькие передние, заканчивающиеся нежными, человеческими пальцами, и над этим всем возвышала огромная голова, достойная Тираннозавра Рекса или любой другой плотоядной рептилии древних времен. Только вот кожа твари была необычной: грубая белая на морде и на брюхе, она постепенно переходила в синюю, а потом и вовсе черную к хребту.
— Что уставился, раскрыв рот? — поинтересовалась тварь, остановившись в нескольких метрах от меня. В этот раз ее голос звучал в виде хриплых звуков и писков, вместе со зловонием вырываясь из пасти.
— Я представлял вас несколько иначе… — начал было я. Хотя если вспомнить Итхакву — он же Вендиго — владыку северных земель, похожего на гигантского страуса, только с толстой шеей, большой головой и клювом, усеянным тонкими, как иглы, зубами, у них с Ниогхтой было много общего. Итхакву я встречал в Сибири и на Аляске. Это был кровожадный то ли демон, то ли бог. Он нападал на людей в снежном буране, и потом казалось, что мертвецы упали с огромной высоты. Страшная безжалостная тварь… В отличии от нее, Ниогхта показался мне добродушным «зверьком» — Это одно из моих воплощений, — объявил ящерокенгуру. — А что ты ожидал увидеть? Полуобнаженную красотку, которую тут же можно полюбить? — несмотря на совершенно чуждый человеку язык, я хорошо прочувствовал всю циничность, весь яд, который мой собеседник вложил в слово «красотка». Он словно издевался надо мной на неком недосягаемом для меня уроне. — Что ж, пойдем осмотрим «мои владения». В данный момент в городе нет чужих, кроме тебя, разумеется. Но если кто-то за время моего отдыха и побывал тут, я сразу это почувствую.
И Ниогхта пошел вперед, медленно переставляя лапы. Только тогда я заметил, что каждая из них была снабжена набором присосок, которые не давали этому созданию оторваться от «земли». Его желтые глаза с вертикальными змеиными зрачками буквально сканировали руины, не пропуская ни одной мельчайшей детали.
Я, стараясь двигаться осторожно, чтобы не «взлететь», отправился следом. В отличие от ящерокенгуру, мне каждый шаг давался с большим трудом. В какой-то миг я даже остановился, залюбовавшись грациозными движениями этой твари. А то, как она двигала из стороны в сторону огромный головой и клыками, которым позавидовал бы любой крокодил и саблезубый кот!.. Вот так, наверное пробирались через джунгли мелового периода смертоносные хищники древности. Нет, не хотел бы я, даже хорошо вооруженным, оказаться на пути такой твари, тем более что разум делал ее в десятки раз опаснее доисторического прототипа.
И только пройдя более ста метров, я понял, что мы направляемся в ту сторону, где я заметил нечто металлическое.
Глава 3. Достопримечательности Белого города
Звезда Маир сияет надо мною,
Звезда Маир,
И озарен прекрасною звездою
Далекий мир.
Земля Ойле плывет в волнах эфира,
Земля Ойле,
И ясен свет блистающий Маира
На той земле.
В какой-то момент Ниогхта застыл, и я невольно попытался остановиться, но не так-то просто это было сделать при такой силе тяжести. Так что, когда я все же остановился, то оказался много дальше своего «провожатого».
Предо мной за аркой белого камня, украшенной странной витиеватой резьбой, открылось огромное поле, заставленное гигантскими металлическими дисками. Что это? Какой гигантский дискобол позабыл их в этом месте? Однако, несмотря на свою внешнюю простоту и три тоненькие ножки, на которых покоилась каждая из «тарелок» вид у них был угрожающий — с первого взгляда становилось ясно, что перед тобой не шутка скульптора, а некая важная машина, назначение которой мне было пока непостижимо.