От костра шел резковатый запах; сперва он казался неприятным, но потом кружил голову, будя воображение. Хотелось сидеть и любоваться, как сверкают крохотные золотые искорки на каменной поверхности, тщательно обработанной неведомыми мастерами, как сворачиваются в кулак, сгорая, листья, напоминающие ладошки. Казалось, еще немного, мертвый бог пошевелится и поднимет голову, чтобы одарить взглядом своих верных последователей.
Окружающая местность также воспринималась искаженной, перекошенной под несколькими совершенно немыслимыми углами одновременно. Сквозь темноту начала проглядывать панорама какого-то диковинного города. Башни, непонятным образом наклоненные в нескольких направлениях сразу, дома, предназначенные явно не для людей…
— Лесной дурман — прошептала Василиса, устраиваясь рядом с молодым человеком. — Бабушка всегда клала его в подушки, говорила, от него сон хороший. А когда я бросила немного в печку, очень ругалась, ворчала, что угорим с него.
Бывшие строители расположились по другую сторону костра, сбившись в кучу подобно стае волков; в свете огня глаза их поблескивали: подобно глазам хищных зверей. Лицо интеллигентного старика, еще недавно такое располагающее и благообразное, приобрело выражение фанатичного восторга, на старуху, которая время от времени подкладывала в костер травинки и веточки, невозможно было взглянуть без внутренней дрожи. Неформальный подросток, который наконец-то назвал себя, представившись Асмодеем, плавно раскачивался взад и вперед, сидя в позе лотоса. Судя по затуманенному взгляду, мысли его бродили где-то далеко.
Наутро, едва попив вместо закончившегося чая горьковатый травяной отвар, они так же целеустремленно тронулись в путь.
Время от времени в глубине сознания молодого художника вспыхивал огонек страха и сомнения.
Что он творит? Зачем он забрался в эту жуткую глушь в компании каких-то проходимцев? Не лучше ли бросить все и бежать отсюда пока цел? Тут ведь если что и милиция не найдет… Но картина в его руках всякий раз будто оживала, точнее просыпалась, посылая ему телепатический сигнал. Да и молчаливые восточные мужчины почувствовав минутную слабость своего кумира, теснее смыкались вокруг него, у прочих же, включая благообразного старика, выражение глаз становилось уж вовсе жутковатым. То ли почетная охрана, то ли… От таких и захочешь — не убежишь..
Да и чего он вообще переполошился: все идет как надо, согласно утвержденному плану. Скоро великий Ктулху вернется и весь мир будет принадлежать ему.
Валерий-старший, даже не догадываясь о внезапных переменах в судьбе сына, собирался в небольшую релаксационно-творческую поездку. Если быть совсем точным, целью путешествия была дача одного из бывших однокурсников с традиционным набором развлечений.
Он категорически запретил жене вызванивать и тем более разыскивать блудное чадо. Перебесится —сам приползет, хватит сидеть на родительской шее, давно пора самостоятельно ориентироваться в этой жизни. И понимать, что определенные правила соблюдать следует неукоснительно.
Дав руководящие указания, он уселся в серый фольксваген и направился на фазенду, находящуюся практически на самом берегу громадного озера.
Помимо дачи-шашлыков-девочек, ожидалась импровизированная выставка картин и беседы об искусстве за бутылочкой горькой домашней наливки.
— Хреново дело, господа художники! — подытожил Эвенгар, старательно гася окурок в банке из под растворимого кофе. — Кажется, мы стоим на пороге нового Агмагеддона.
— Ты имеешь в виду всю эту ерунду со снами? — поинтересовался Аркадий, непроизвольно бросая взгляд на стену лестничной площадки. Рисунок древнего бога давно стерли, но даже сейчас, в виде бесформенного пятна, он производил попрежнему гнетущее впечатление.
— Вообще-то он прав! — отозвался Юлий, терзая очередной журнал. — Криминальную хронику хоть вовсе не читай: сплошные убийства, расчлененка, даже несколько случаев людоедства. В «Криминальных новостях» говорится, что весной у всех маньяков крышу срывает. Типа сезонного обострения. Но то, что творится сейчас — просто ни в какие ворота.