Внимательно посмотрев на адвоката, Васса качнула головой:
– Уверена, что он бы ни за что на это не пошел. Потому что если бы он хотел продать по бросовой цене, то сделал бы это, даже не посещая Шанхая.
А может, это было бы лучше: получив пусть и не все то, что стоил его стартап, Лис не сел бы на борт этого злополучного «Боинга» – и остался бы в живых.
Но все было иначе, и Лиса уже не вернуть. Он не намеревался сдаваться, значит, и она тоже не имеет права.
И вообще, кто сказал, что Лиса не вернуть?
Туве, используя все свое красноречие, попытался склонить Вассу к продаже стартапа по новой цене.
Васса, даже и не слушая его, просматривала досье на основных членов китайской делегации.
– Так вы точно не хотите отдохнуть сначала от перелета? – переспросил Туве, и Васса не без подозрения уставилась на него.
Он снова и снова заводит об этом речь, и уж точно не потому, что желает, чтобы она пришла в себя.
Он добивается чего-то другого, но вот чего именно?
– Думаю, вы правы, – произнесла она, делая вид, что соглашается с адвокатом. – Мне в самом деле надо прийти в себя.
Туве не смог скрыть торжествующую улыбку, а Васса поняла: пусть Лис и доверял этому человеку, а вот она сама ему не доверяла.
Переговоры имели место в одном из шикарных отелей Шанхая, небоскребе из стекла и бетона, возвышавшемся среди себе подобных. Васса до этого была всего один раз в этом городе-молохе, и у нее снова, как и тогда, захватило от пульсирующей жизни этого урбанистического монстра дух.
А не ошибся ли Лис, доверив ей дело всей своей жизни. Той самой жизни, которая закончилась так трагически?
Васса знала, что не имеет права разочаровать Лиса, потому что он в нее верил. И пусть он мертв, да, мертв, однако она-то была еще жива.
Да, пусть он мертв, потому что она найдет возможность снова воскресить его – Лиса, ее Лиса.
И только ее.
А для этого требовалось не продешевить – и Васса не сомневалась, что она и не продешевит.
Номер, который забронировал для нее адвокат, был потрясающим, состоявшим из ряда апартаментов, с огромными окнами, в которых в ночи светились грандиозные соседние здания.
– Вы ведь голодны? – произнес Туве. – Я, если честно, более чем. Тут потрясающая кухня, могу посоветовать вам…
Васса, выкладывая на столик свой мобильный, ответила:
– Нет, а вот от черного кофе бы не отказалась. Но это позже. Сначала я хочу принять ванну. Это займет какое-то время, но мне надо прийти в себя, иначе я неработоспособна. А потом мы детально обсудим с вами нашу стратегию. Так что заказывайте себе все, что считаете нужным, в номер, а я освежусь, вы ведь не возражаете?
Туве, конечно же, не возражал, а Васса, оставив его в центральной комнате, отправилась в выложенную мрамором ванную.
Пустив воду, она подождала несколько минут, а потом осторожно выглянула из двери ванной комнаты. И босиком прошла в сторону зала, где расположился Туве.
Как она и ожидала, тот, уверенный, что молодая неопытная русская девица, волей злого случая занявшая место его гораздо более солидного клиента, принимает ванну, воспользовался паузой – и говорил с кем-то по телефону.
Причем делал это на мандарине, которым Васса абсолютно не владела.
Однако она была готова к подобному повороту событий и, находясь вне поля видимости для месье Туве, снова вернулась в ванную комнату.
Там она извлекла из прихваченной с собой косметички второй мобильный, который при помощи специального приложения был связан с тем, что она оставила в комнате, где вел беседу на мандарине Туве.
Усевшись на край заполнявшейся водой роскошной, в стиле ар-деко, ванны, Васса увидела бежавшие строчки русского текста.
Приложение было своего рода шпионское – оно подслушивало телефонный разговор Туве и переводило его с мандарина на русский, перебрасывая этот перевод на мобильный, который был в руках Вассы.
«Да. Благодарю. И не забудьте свежие фрукты. Только никаких апельсинов, у меня на них аллергия…»
Туве явно говорил со службой доставки еды отеля. Телефонный разговор закончился, и Васса уставилась на пустой экран.
Зря она, выходит, подозревала Туве в том, что тот работает на китайцев. Ей с самого начала не понравился его пусть и дружелюбный, но более чем покровительственный тон. Ну да, как он назвал ее?
Молодая неопытная русская девица.
Взялась ниоткуда, какая-то подружка его столь трагически погибшего клиента, на которую вдруг должна была свалиться куча денег.