- Видишь, что ты сделала с матерью? О, пройдёт ещё немало лет, прежде чем она осмелится снова показать своё лицо в долине! Она запросто может погибнуть где-то от голода, не в силах найти работу – а значит, и монеты, чтобы купить еду. И всё из-за тебя, мелкая негодница! Хочешь опутать лорда долины своими улыбочками и ужимками – о да, я прекрасно вижу, что ты задумала и на что готова пойти, чтобы добиться своего! На самом деле, моя маленькая леди…
- Стоять! – в дверях стоял лорд Морнгрим собственной персоной, с мечом в руках, глаза пылали. – Отойдите от дамы, младшая кастелянша Орлиндея – или вас изгонят из моих земель сегодня же ночью и навсегда!
Орлиндея вихрем обернулась к нему. Её лицо побледнело. Её глаза сверкали от ярости.
- Милорд! Если бы ваша госпожа знала…
- О том, что я позаботился об исцелении девочки, которую ранил тот, кто действовал моим именем? Что я не позволю обладательнице настолько острого языка, что она сама рискует о него порезаться, навредить этой девочке? С этих пор единственное, что я хочу от тебя слышать, Орлиндея – это слова «Да, милорд», и если ты не скажешь их по собственной воле, я порадуюсь твоему молчанию, силой прогнав тебя из долины.
Глаза Морнгрима впились в её глаза, когда он с дикой яростью загнал меч в ножны.
- Что ты выбираешь?
По лицу младшей кастелянши медленно растёклась краска, и её горячий взгляд дрогнул и опустился. В следующий миг она последовала за ним, опустившись на колени.
- Я… простите меня, милорд, - пробормотала она. – Я… превысила полномочия.
- Да, - просто согласился Морнгрим. – Посмотри на меня, Орлиндея.
Несколько мгновений царила тишина; Морнгрим отсчитывал их по торопливо вздымающейся и опускающейся груди младшей кастелянши. Затем её ресницы затрепетали и она подняла взгляд на него. В её глазах мерцали непролившиеся слёзы, но голову она держала гордо и встретила его взгляд.
- Мы больше не будем об этом упоминать, Орлиндея. Считай, что всё забыто, - очень тихо сказал Морнгрим, - до тех пор, пока ты не станешь замышлять дурного против меня, Алит или матери Алит. Иногда мы все поступаем дурно – но сейчас сделай для меня доброе дело и извинись перед Алит.
Орлиндея бросила один лишь взгляд на всхлипывающую девочку и разрыдалась. Алит привстала, протянув к ней руки, и сама разразилась рыданиями.
Морнгрим стоял в центре комнаты и глазел на потолок. Ответьте мне боги, подумал он, почему это должно быть так громко? Потом он вздохнул, подумал о том, что однажды сделал у него на глазах Эльминстер – давным-давно – и шагнул вперёд, чтобы обхватить обеих женщин за плечи и твёрдо направить их в объятия друг друга. Они обнялись, продолжая рыдать.
Затем он направился к открытой двери и выглянул наружу. В ответ на него посмотрели испуганные глаза Дельмайра, который неуверенно стоял в коридоре, наполовину вытащив меч.
Морнгрим вытаращился на него и неожиданно ухмыльнулся.
- Боги ответили, - сказал он. – Парень – знаешь ли ты мать Алит? Она только что выбежала отсюда в рыданиях? Иди и отыщи её, и приведи обратно – так мягко, как только сможешь! И поторапливайся!
Дельмайр осторожно пробирался через лес – плюющийся искрами факел в одной руке, и свёрток с собственной одеждой Алит, по-прежнему измазанной в грязи, в другой. Впереди него в ночи Алит – бледный призрак в своём платье – и её мать под руку с лордом Морнгримом шли по тропинке к мельнице.
- Простите, - мягко сказал Морнгрим. – Мне тоже не нравится весь шум, чужие взгляды и дым в зале…
- Да, милорд, - в унисон ответили Алит и её мать. Морнгрим вздохнул, обогнул грязный изгиб тропинки – и в изумлении остановился.
- Это ещё что такое? – выдохнул он, устало опустив руку на меч.
В пустоте перед его глазами зарождалось бледное янтарное сияние, цепляясь к большому плоскому камню у тропы и постепенно набирая яркость. Они все осторожно остановились в темноте и стали наблюдать.
В воздухе над камнем неожиданно возник винный графин и осторожно опустился на землю. За ним последовал второй, а затем – дымящееся блюдо жареного фуфляндера, несколько ножей и вилок – и бородатая фигура мудреца Эльминстера в простой мантии и с дымящейся трубкой в руке.
- А вот и вы, - спокойно заметил Эльминстер, подзывая их взмахом руки. – Подходите, подходите. Я слышал, что вы устали от праздничной толпы и их болтающихся языков – но решил, что от хорошей еды вы устать ещё не успели.