- Бежим, - шепнул Рон, но Гермиона сделала шаг вперед.
- Профессор? – позвала она.
- Грейнджер, не смей, - процедила Саншайн.
- Профессор Люпин? – не сдавалась девочка.
- Гермиона, чтоб тебя, я лучше знаю, что сейчас Ремус…
Оборотень завыл. Завыл долго и протяжно, задрав голову на Луну. Это больше был не Ремус Джон Люпин. Это был зверь.
Из норы выбрался Снейп. Он закрыл собой детей, за что получил удар по спине от оборотня.
- Рем, нет, - рявкнула Верити, в два прыжка оказываясь перед Северусом. Волк хотел ударить и ее, но ему в бок вцепился огромный черный пес. Между лучшими друзьями завязалась драка. Бродяга пытался заставить Волка следовать за ним, подальше от Гарри и его друзей. Ему это удалось.
- Сириус, - Поттер рванул следом за животными.
- Вернись, Поттер, - крикнул вслед ему Снейп. Верити побежала за мальчиком. – Саншайн. Да черт бы вас всех побрал.
Оборотень побеждал. Конечно, он был сильнее анимага-пса. Гарри схватил первый попавшийся под руку камень и кинул в голову Волку. Тот перевел свое внимания с раненого пса на мальчика. И тут из леса донесся вой. Оборотень прислушался и, завыв в ответ, понесся в сторону звука.
«В Запретном лесу нет волков», - всплыли слова Хагрида в голове Верити. Страх липким ознобом прошелся по спине волшебницы. Нет волков. Значит, это человек взял на себя роль волка. Кто-то до сих пор в опасности.
- Гарри, помоги Сириусу, - приказала Верити, а сама побежала за Зверем, который позаимствовал тело у Ремуса.
В лесу было темно.
- Люмос, - произнесла девушка и подняла палочку вверх. Вокруг никого не было. Верити оглядывалась по сторонам, надеясь вовремя заметить Люпина. Шорох за спиной застал ее врасплох, когда она обернулась, Волк был совсем близко. Волшебница невольно вспомнила свой старый сон, где оборотень убивает ее. Вещий?
Зверь, рыча, с размаху бьет Верити по лицу когтистой лапой. Девушка успевает заметить, что кто-то уже успел побить его, причем не клыками, как это пытался сделать Сириус, а чем-то тупым и твердым.
Резкая боль заставляет Саншайн упасть на землю и закричать. Кровь застилает глаза, Верити ничего не видит, но палочку не роняет. Волк рычит, намереваясь добить девушку. Саншайн так не хотела причинять боль Ремусу, но зато хотела жить, поэтому она, не видя ничего перед собой, взмахивает палочкой и кричит:
- СЕКТУМСЕМПРА.
Оборотень начинает скулить, а волшебнице удается открыть глаза и увидеть, что Зверь непонимающе оглядывает себя – на его груди длинный порез. Неглубокий для оборотня, но Волк решает убежать, не добивая свою жертву. А Верити проваливается в пустоту забвения, теряя сознание от боли.
«Прости, Ремус. Мне нужно было быть настойчивее. И наблюдательнее, нужно было сразу заметить, что ты не пьешь лекарство…Из-за меня все пошло насмарку. Ничего уже никогда не наладится…»
========== Эпилог ==========
«Я люблю тебя, Верити…»
«И Вам, мисс Саншайн, следовало бы быть поразборчивее в кавалерах…»
«Пока только предлагаю обручиться…»
«Второй из Мародеров заполучил так похожую на мою любовь девушку. Разве это справедливо?..»
«То есть, в обозримом будущем, если ты захочешь, мы можем пожениться…»
«Он очень любил Риту Холливелл. Не повторяйте ошибок юной студентки…»
«Не повторю…»
Верити Саншайн распахнула глаза. В висках сильно стучало. Перед взглядом возник белый потолок, а воздухе пахло лекарствами и смертью. Девушка отлично понимала, где находится – в больнице.
Лицо горело. Волшебница осторожно потрогала его рукой – от скулы через щеку и до глаза шли шрамы. Шрамы, которые ей оставил оборотень.
- Очнулась… - голос Ремуса прозвучал совсем рядом. Теплые пальцы коснулись руки Саншайн. – Как ты?
- «Как раздавленный скучечервь», - хмыкнула Верити. – Можно зеркало?
Оборотень протянул ей небольшую шкатулку с зеркальцем. Саншайн посмотрелась в него – шрамы уже почти зажили, но все равно выглядели страшно на некогда чистом и красивом лице волшебницы. Она почти истерично захихикала, глянув на Ремуса:
- Ты ж меня любить такую перестанешь, - весело заявила она. Люпин тяжело вздохнул, отведя взгляд, но Верити делала вид, что не замечает, как ему сложно. – Ладно…сколько я здесь пролежала?
- Около недели, - сообщил Ремус.
- Сириус мертв, да?
- Нет, - ответил Люпин, и Верити облегченно вздохнула, а мужчина продолжил, - Гарри и Гермиона спасли его. Его и Клювокрыла. В общем, сейчас Бродяга и гиппогриф скрываются.
- А Петтигрю?
- Хвост сбежал. Мы так и не сумели его поймать.
- Снейп очухался?
- Да, с ним проблем нет…Почти, - Люпин грустно улыбнулся. – «Кто-то» донес на меня, Совет узнал, что я оборотень. Так что я собираю вещи и ухожу из Хогвартса. Ты, за сокрытие оборотня, тоже.
- Вот уроды, - в сердцах воскликнула Саншайн, - Впрочем, я уже подустала от учительской стези, поедем домой, придумаем что-нибудь…
- Верити, - голос Люпина стал сухим и жестким. – Нам нужно расстаться.
Внутри девушки что-то сломалось, сломалось навсегда.
- Ремус, - еще пыталась обратить дело в шутку волшебница, - опять ты начинаешь. Я же даже не сержусь за шрамы, подумаешь…
- Так будет лучше для твоего же блага… - Люпин поник, уставился на свои коленки и сжал кулаки. – Я говорил, что нельзя любить оборотня, что рано или поздно…
- Заткнись, - вдруг холодно произнесла Верити, заставив оборотня вскинуть взгляд на нее. Глаза Саншайн светились неестественно-зеленым, с отблеском синего, они напоминали далекий космос. – Ты, как последний трус, собираешься оставить меня в самый сложный период. Что, если со следующим полнолунием я обращусь в волчицу?
- Не обратишься, - поспешил успокоить девушку Люпин. – Мы поговорили с врачами. Будучи в волчьем облике, я укусил тебя за ногу, это факт. Но я сделал это почти с рассветом, так что ликантропия проявится у тебя не в полной мере.
- «Не в полной мере»?! – закипала Верити. – То есть, я просто буду хотеть сожрать людей в любое время суток и в любое положение луны?
- Я не знаю, - честно сказал Ремус. – Возможно, у тебя обострится слух, зрение, обоняние. Возможно, что-то еще…
- Ты оставляешь меня одну с неведением будущего, - слезы начали скапливаться у глаз девушки. – Подло сбегаешь, унося с собой последние надежды на благополучие.
- Верити. Сейчас я изуродовал твое лицо, - Люпин тоже еле держался. – А что будет через пару полнолуний? Вновь случится что-то, где у меня не будет возможности принять аконитовое зелье. И я могу убить. Я не хочу твоей смерти, солнце.
- Не называй меня так! – закричала Верити, слезы наконец потекли по щекам. – Я тебя ненавижу.
- Имеешь право, - выдохнул Люпин.
- Не за то, что ты изуродовал меня и не за то, что ты оборотень. За то, что бросаешь. Ненавижу. – Верити хотелось молотить все вокруг, кричать на Ремуса. Но она понимала, что теперь его ничто не переубедит. Нужно было быть осторожнее. Сама виновата.
Люпин встал с места. Он не мог больше смотреть на волшебницу. Он все еще любил ее, черт, любил больше жизни. Именно поэтому ему нужно было покинуть ее. Верити сняла с пальца обручальное кольцо:
- Забери.
- Оставь себе. На память, - Люпин развернулся и вышел из палаты.
А Верити Саншайн рыдала. Рыдала, не желая успокаиваться. Она не верила, что все, через что ей пришлось пройти, было зря, напрасно. Она тоже любила Люпина. Но ничего изменить было уже нельзя. И только длинные пустые коридоры больницы святого Мунго отвечали ей далеким эхом ее собственных слез.