— Вот ведь как всё вышло. И правда никуда не годится… А давайте я извинюсь. Принесу вам за него извинения, идёт?
— Тебе извиняться незачем, тебя это дело не касается. У каждого преступления есть виновник, просто надо его найти; пусть он придёт в мой дом и объяснится перед моей матушкой, на том и порешим.
— Хорошо, хорошо, не беспокоитесь, придёт, непременно придёт.
На послеобеденном собрании секретарь Цю выглядел как побитый градом тростник, постоянно вытирал рукавом испарину со лба, ни с того ни с сего несколько раз похвалил У Юйхэ за решение какого-то вопроса с лесопосадкой, а когда собрание закончилось, даже окликнул его, — мол, на улице дождь, товарищ Юй, не нужно ли вам одолжить зонт?
Юйхэ надел свою широкополую шляпу и как ни в чём не бывало зашагал прочь.
— Так ведь д-д-дождь же сильный… — заискивающий и запинающийся голос секретаря звучал где-то позади.
Прошло несколько дней, и Юйхэ с нетерпением ждал, когда же у его дверей появится старый Цю. По правде говоря, он только на словах был грозен, а в душе давно смягчился и даже не заготовил никакой уничижительной тирады, чтобы покарать своего собеседника. Обычно даже с коровами, быками, овцами он обращался доброжелательно, что уж говорить о людях, тем более о старших, о начальстве, лишь бы только он явился… Посидели бы, выпили бы чаю, выкурили бы по сигарете, поговорили бы о том о сём, на том конфликт бы и разрешился. На всякий случай Юйхэ даже приготовил вино и угощение. Старый Цю очень любил кусочки засахаренного бамбука, их Юйхэ припас заранее. Он знал про дурной нрав старика, знал, что тот вовсе не был святым. Просто не следовало этому типу не в том месте и не в то время говорить то, что не следует говорить. Разве можно спускать такое с рук?
За дверью послышался велосипедный звонок. Юйхэ прокашлялся и вышел навстречу, но обнаружил, что то был не старый Цю, а всего лишь бродячий лоточник, шастающий со своим товаром от дома к дому.
Где-то в кухне громко залаяла собака, Юйхэ тут же пошёл на звук, но и это был не старый Цю, это явился с корзиной один из родственников, должно быть, хотел занять немного зерна.
Но ведь однажды он должен прийти?!
Юйхэ продолжал ждать, хотя в глубине души понимал, что это напрасно. Маленькие кусочки засахаренного бамбука уже покрылись плесенью, а Цю так и не появился. И вот наконец кто-то сказал Юйхэ:
— Зачем этому Цю к тебе ходить? Он только что получил приказ о переводе, смазал лыжи и уже направился в новое место. Ты, важный гусь, его больше не встретишь.
Услышав это, Юйхэ выкатил глаза и содрогнулся всем телом, ощутив резкую боль в груди. На губах у него показалась алая кровь, и он замертво рухнул наземь.
Он тяжело заболел, целых полмесяца пролежал в постели с повязкой на лбу, исхудал. Теперь он без малейшей радости составлял документы и сочинял праздничные пожелания, не пел песен и не рассказывал историй. Юйхэ боялся представить себе, что односельчане болтают о происшествии, и не осмеливался выйти на улицу и посмотреть людям в глаза, чувствуя себя нелепым и смешным, словно обезьяна. И жена его теперь — жена обезьяны, и сын его — сын обезьяны, и его будущие внуки тоже будут внуками обезьяны! Две капли птичьего помёта, упавшие откуда-то сверху прямо в его чашку с чаем, окончательно убедили его в том, что ситуация зашла слишком далеко. Он принял твёрдое решение действовать. Разузнав, куда именно уехал старый Цю, он начал просить каждого, кто направлялся в ту сторону, передать от него сообщение; покорно просить об одолжении водителя, женщину, собиравшуюся навестить родителей, торговца бамбуковыми циновками, мастера по ремонту зонтов — разыскать ублюдка Цю и сказать ему, что здесь его ждёт человек по имени У Юйхэ и что он вечно будет искать и преследовать его. Цю должен услышать, куда бы он ни спрятался, У Юйхэ найдёт его; даже если тот сбежит на Тайвань, ведь китайский народ непременно освободит Тайвань!
Он не знал, дошло ли это послание. В конце концов он, с трудом переводя дыхание, подозвал сына, наказав ему подготовить соломенные сандалии, два цзиня риса и завтра же отправляться в селение у реки.
— Запомни: как придёшь туда, найдёшь человека но фамилии Цю; держи себя в руках, не нужно с ним ругаться или драться, этого Цю Тяньбао нужно лишь проклясть. Запомни: его надо проклясть восемьдесят один раз, да, именно восемьдесят один. А когда вернёшься, я тебя как следует угощу — три дня буду кормить мясом.