Когда наступила седьмая ночь, я привычно вывел лодку на середину русла и продолжил движение. Над рекой стояла безветренная погода, на ясном небе сияла полная луна и видимость для ночной поры была великолепной. Примерно через пару часов гребли я решил, что пора немного отдохнуть, поднял весла из воды, перебрался на нос и прилег на овечьи шкуры — лодка по течению идет сама, а в лежачем положении тело отдыхает намного лучше, чем сидя. Но на этот раз расслабиться не получилось — вскоре до моего слуха донеслись тихие всплески воды и поскрипывание уключин. Приподнявшись, я осмотрелся по сторонам и увидел, что от правого берега Днепра в моем направлении темными силуэтами на речной глади движутся две лодки. Тихонько ругнувшись, я вернулся за весла и принялся грести изо всех сил. Однако, несмотря на все мои усилия, преследователи становились все ближе и ближе. Вскоре я уже мог различить, что в каждой из лодок находится по три человека, двое из которых работают на веслах. Окончательно убедившись, что это именно по мою душу, а сбежать от них не получится и придется драться, я разбудил спутницу, подергав её за ногу:
— Свет, Свет, просыпайся!
— Что случилось? — девушка села и стала озираться по сторонам.
— Какие-то гады за нами гонятся, но я справлюсь, а ты перебирайся на нос, сиди там тихо и не дергайся!
— Ой мне страшно!
— Я сказал тихо!
Спутница замолчала и на четвереньках поползла на нос, а я устроился на корме, надел наруч, взял лук и быстро натянул тетиву. Стрелять из лодки я ещё не пробовал, но сейчас деваться было некуда. Суденышко у меня устойчивое, качает вроде не сильно, так что должно получиться. Взяв стрелу с костяным наконечником, я встал на одно колено и выстрелил в сторону ближайших преследователей, до которых было около тридцати метров. Мимо. И, как назло, не видно полета стрелы, чтобы подкорректировать прицел.
Ах ты тварь! — раздалась ругань со стороны преследователей, услышавших хлопок тетивы, — А ну бросай лук, а то я тебя на куски порежу!
Вступать в прения с подобными типами не было никакого смысла, и я, чуть подождав, чтобы враги подплыли ближе, произвел следующий выстрел, который теперь достиг цели — послышался стон и грубая брань, а я выстрелил ещё раз и снова попал — ругани и стонов стало больше, а вражеская лодка перестала приближаться. Перебравшись за весла, я принялся грести изо всех сил, наблюдая за другими преследователями. Те сначала подплыли к своим пострадавшим товарищам, негромко посовещались о чем-то и продолжили погоню, но теперь держались на почтительном расстоянии — дальше пятидесяти метров, чтобы я не смог никого подстрелить. И что мне теперь делать? Плыть без остановок и перерывов? Даже днём?
— Скорушка, они так и плывут за нами? — подала голос Света.
— Плывут, ты же сама все видишь, что спрашиваешь?
— Голос твой услышать хотела, мне страшно, а они теперь всегда так будут плыть?
— Не знаю я, сиди молча! — шикнул я на спутницу и продолжил усиленно работать веслами.
Примерно через час этой странной погони, преследователи, наконец, снизили скорость, и вскоре пропали из вида, после чего я, хоть и несколько ослабил интенсивность гребли, но, несмотря на дикую усталость, всё же продолжил работать веслами.
К восходу солнца я уже греб из последних сил, но всё же смог найти подходящую заводь, где и спрятал лодку, после чего ещё около часа наблюдал за рекой, опасаясь, что появятся враги, и, лишь окончательно убедившись, что преследования нет, позволил себе лечь спать, предварительно проинструктировав Свету о необходимости соблюдать бдительность. Однако в этот день происшествий больше не было, благодаря чему у меня получилось хорошо отдохнуть.
Ещё через несколько ночей нашего плавания на реке стало оживленнее — днем теперь мимо наших стоянок проходило по несколько лодочных караванов, да и к нам несколько раз подходили местные жители поинтересоваться, кто и зачем здесь появился. А убедившись, что мы не представляем для них опасности, предлагали купить продукты, что мы с удовольствием и делали, расплачиваясь медяками из приданого Светы за хлеб и молоко. Здесь племена были уже более многочисленными и в своём большинстве не прятались в глухих лесах от людоловов, имея возможность дать им вооруженный отпор. Но тем не менее, опасность нарваться на неприятности была и здесь — со слов моих собеседников из местных жителей, в укромных местах на берегах и островах Днепра могли прятаться шайки разбойников, поэтому я продолжил двигаться ночью, усилив бдительность, к тому же теперь из-за большого количества шатающихся поблизости людей приходилось спать около лодки. За это время я поделился со Светой своими планами насчет крещения и без особых усилий смог убедить её в оправданности этого шага. Одним из главных аргументов явилось то, что у христиан красивый обряд венчания.