— Спасибо вам, Питер, — проговорила она. — Вы были очень добры.
Отражение в боковом стекле давало хороший обзор и позволяло видеть, что «Хонда Сивик» все так же стоит напротив дома, а женщина за рулем не отрываясь смотрит прямо на нас. Я вышел и, закрыв за собой дверь, повернулся к машине лицом — и женщина тут же отвернулась и притворилась, будто разглядывает наклейки на заднем стекле соседней машины. Потом она рискнула и обернулась — и увидела, как я пересекаю улицу и направляюсь прямо к ней. Я видел, как ее замешательство перерастает в панику, и она отчаянно колеблется, не зная, то ли включить мотор, то ли выйти из машины. Я подошел и постучал в стекло. Женщина отшатнулась. Я показал служебное удостоверение, и она растерянно уставилась на него. Так бывает в половине случаев: большинство граждан попросту не знают, как выглядит удостоверение полицейского, и не понимают, что за фигню им суют. Но она, похоже, поняла и опустила стекло.
— Не могли бы вы выйти из машины, мадам? — попросил я.
Женщина кивнула и вышла. Она была невысокая и худенькая, в добротном, хоть и не шитом на заказ, костюме — жакет и юбка цвета морской волны. Работает риелтором, подумал я, или пиар-менеджером, или агентом по продаже чего-то дорогостоящего. В любом случае общается с клиентами. Когда приходится таким вот образом разговаривать с полицейскими, люди обычно прислоняются спиной к своим автомобилям это дает им ощущение моральной поддержки. Она же не стала этого делать, только теребила кольцо на левой руке и время от времени заправляла волосы за уши.
— Я просто ждала в машине, — сказала она. Что-то случилось?
Я попросил ее предъявить водительские права, и она покорно достала карточку и протянула мне. Если попросить первого встречного законопослушного гражданина назвать свое имя и адрес, он не только с большой вероятностью скажет неправду, но и вообще имеет полное право отказаться предоставлять такие сведения, если только вы не зафиксировали совершенное им правонарушение. Мало того, в этом случае необходимо еще и написать официальный рапорт, чтобы доказать, что вы не просто так задержали ни в чем не повинную блондинку-риелторшу. А вот если вы сделаете вид, что просто остановили автомобиль с целью проверки документов водителя, тогда вам охотно покажут права, содержащие полное имя водителя со всеми нудными составляющими, его адрес и дату рождения. Все это я и записал в свой блокнот. Блондинку звали Мелинда Эббот, она родилась в 1980 году и проживала там, откуда я только что вышел.
— Это ваш фактический адрес? — спросил я, протягивая ей карточку.
— Вроде того, — ответила она. — Был — и дело в том, что я сейчас как раз жду, чтобы этот адрес снова стал моим. А почему вы спрашиваете?
— Я провожу расследование, — ответил я. — Вам случайно не знаком человек по имени Сайрес Уилкинсон?
— Он мой жених, — сказала она, устремив на меня холодный взгляд. — С ним что-то случилось?
Существует официальная инструкция на тему «Как сообщать печальные новости близким жертвы», одобренная Ассоциацией руководителей полицейских служб. Так вот, пункта «Вывалить все как есть прямо посреди улицы» там нет. Я предложил Мелинде побеседовать в машине, но этот номер не прошел.
— Лучше скажите сразу.
— К сожалению, у меня для вас плохие новости.
Каждый, кто хоть раз смотрел сериалы «Чисто английское убийство» или «Скорая помощь», знает, что это значит.
Мелинда отшатнулась и с трудом удержала равновесие. Казалось, еще миг, и она потеряет самообладание, но она справилась, спрятала эмоции под прежнюю бесстрастную маску.
— Когда?
— Позавчера вечером, — ответил я.
Она тупо уставилась на меня.
— Сердечный приступ?
— К сожалению, да.
Она кивнула.
— Так зачем вы здесь?
Мне, к счастью, не пришлось придумывать очередную ложь — подъехал мини-кэб, остановился возле дома и просигналил. Мелинда повернулась к двери и стала ждать, пристально на нее глядя. И дождалась — вышла Симона с двумя чемоданами. Водитель проявил нехарактерную для таксиста галантность: вышел из машины, забрал у нее чемоданы и сам положил в багажник. Она тем временем запирала входную дверь — на оба замка, и йельский, и «чаб».[4]
— Эй, ты, сука! — завопила Мелинда.
Симона шла к машине не оборачиваясь, что оказало на Мелинду вполне предсказуемое действие.
— Да, ты! — заорала она снова. — Сука, он же умер! А тебе трудно было мне сообщить! И вообще, это мой дом, жирная шлюха!
Услышав это, Симона обернулась. Сначала я решил, что она вообще не поняла, кто это ей кричит. Но потом она задумчиво кивнула, словно сама себе, и лениво бросила ключи в нашу сторону. Они упали у ног Мелинды.