Сейчас в радиусе нескольких десятков метров от этих приспособлений можно спокойно усесться в кресле и наслаждаться ночной тишиной, не подвергаясь опасности быть съеденным легионами комаров. Однако этот продукт современной техники больше всех пришелся по душе жабам…
Кто этого не видел, тот не знает, что такое смеяться до упаду! В сумерках отовсюду выползают тысячи жаб. Они спешат занять места под самыми столбами, на которых только что были включены электрические устройства для уничтожения насекомых. Достаточно — если ты жаба — широко разинуть пасть, и лакомство попадает туда само.
Как это бывает не только среди жаб, ближе всех к кормушке пристраиваются громадные толстые экземпляры, с трудом передвигающиеся от пресыщения. Чем дальше от электрической сетки для комаров, тем размеры жаб меньше. На краю жабьего сборища толкаются смиренные маленькие жабки и восторженно таращат выпуклые глазищи на могучих представителей своего рода. Тщедушные, худые, они открывают пасти в надежде, что им перепадет печеное комариное крылышко, комариная ножка или, возможно, — ведь каждому разрешается мечтать, — головка, грубо срезанная тонкой проволокой ловушки…
Белые господа, которым принадлежат плантации сахарного тростника, отнюдь не в восторге от электрического прибора. Ибо оказалось, что жабам пришлось по вкусу печеное комариное мясо и сейчас ни одна уважающая себя гавайская жаба не выйдет ночью на поле сахарного тростника.
Стало быть, плантаторы окрестных плантаций не разделяют восторгов по поводу сообразительности жаб. Их позиция в вопросе — кто должен быть съеден: обитатели гостиницы комарами или сахарный тростник насекомыми — не вызывает никаких сомнений. Они с отвращением глядят на ночной банкет жаб, возвращаются в бар, и курчавый босой бармен-фиджиец, одетый в традиционную юбку и белоснежную куртку, быстро наливает им двойную порцию напитка, привезенного из Шотландии. Белые господа вздыхают… «Не везет нам!» Цены на сахар по-прежнему остаются низкими, и нет никаких видов на хорошую войну, которая исправила бы положение. Много хлопот доставляют рабочие на плантациях — сперва эти двухдневные волнения в декабре 1959 года в столице архипелага — Сува, затем шествие демонстрантов по улицам города 7 марта 1961 года, когда лавочники поспешно запирали лавки при виде транспарантов с надписями: «Требуем справедливости — наши семьи голодают». Теперь, когда нужно определить планы продукции на следующий год, поступают сообщения о нападениях на плантаторов. Ночью бунтари поджигают постройки, обстреливают плантаторов и исчезают еще до рассвета… Когда появляется полиция, оказывается, что окрестные жители ничего не видели, ничего не слышали… Говорят, будто в Сингапуре целый месяц держали наготове двести британских солдат, чтобы по первому знаку губернатора перебросить их самолетами на Фиджи… «Неужели это должно обозначать, что обучаемые годами за деньги налогоплательщиков части фиджийских солдат и полицейских не заслуживают доверия, что на них нельзя положиться?» — спрашивают плантаторы, потягивая в баре ледяные напитки из запотевших стаканов.
Одни заботы, одни огорчения… К тому же еще эти проклятые жабы! Кто бы мог ожидать, что они предпочтут жаркое натуральной пище и что из-за изменчивости их вкусов вредители безнаказанно будут жужжать в сахарном тростнике… Бармен! Бармен! Еще одно виски!
РОЖДЕНИЕ ЛЕГЕНДЫ
Десять с лишним минут полета из Новой Каледонии, и самолет приземляется на поляне в самом сердце джунглей. Остров невелик, он имеет форму четырехугольника размером приблизительно 17 на 14 километров.
Этот остров сравнительно недавно соприкоснулся с цивилизацией белых людей — 26 сентября 1774 года его увидел капитан Кук. Мореплаватели заметили в первую очередь высокие сосны, от них и получил он название острова Соснового, хотя канаки по сей день употребляют старое меланезийское название Куни.
Из тысячи островов Южных морей именно этому не суждена была идиллическая и спокойная жизнь вдали от исторических событий, вдали от великих споров белых людей. 16 июня 1792 года возле острова Соснового появился еще один парусник под командой Антуана Д’Антркасто.
После французских матросов приплыли французские миссионеры. Началась борьба протестантских миссионеров с Британских островов против католических миссионеров из прекрасной Франции. Борьба, которая никак не укладывалась в рамки спора за души языческих канаков.