На Куни (он же остров Сосновый) содержалось в заключении около 4 тысяч коммунаров. Их привозили сюда в ужасающих условиях. Например, Луиза Мишель, одна из выдающихся женщин Парижской коммуны, заключенных на Куни, была привезена в клетке, содержащейся в трюме парусного судна «Дева».
В клетках на «Деве» везли в ссылку 22 женщины и 65 мужчин, осужденных за участие в коммуне, а также 60 алжирцев, выступавших против колониальных властей. Все алжирцы умерли на острове Сосновом, амнистия не коснулась их. При жизни они состояли в переписке со своими семьями на родине и всячески хвалили коммунаров. А когда много лет спустя в Тунисе скончался член научной экспедиции, сын коммунара, дружившего некогда в ссылке с алжирцами, на похороны явилась делегация арабов, несущих венок с надписью: «Сыну справедливого человека…»
В 1878 году на острове Сосновом разгорелся бунт канаков. Накануне восстания канаки прибыли на место ссылки попрощаться с Луизой Мишель. Они никогда не сомневались в ее расположении к ним, и тысячи канаков провожали ее в порт, когда она возвращалась во Францию.
В Новой Каледонии большинство нынешних белых поселенцев — потомки ссыльных уголовников. С острова же Соснового — после амнистии для коммунаров в 1880 году — почти все вернулись во Францию. В Нумеа, центре Новой Каледонии, я разговаривал с адвокатом Гастоном Бурдина, потомком коммунара, оставшимся навсегда в Океании. Адвокат Бурдина поддерживает прогрессивные традиции своей семьи; я многое почерпнул из материалов, которые он мне предоставил.
Письма, которые прибыли
после смерти адресата
Прибыв на остров Сосновый спустя 90 лет после коммунаров, я остановился в единственном здешнем отеле. На острове царит тишина и спокойствие. Три раза в неделю появляется маленький самолет из Новой Каледонии, доставляющий почту, товары и немногочисленных путешественников, желающих отдохнуть на ослепительно белом песке пляжа Святого Иосифа или Святого Маврикия. К пляжу ведет дорога, построенная заключенными. Отдохнуть можно также в Вао, неподалеку от католической миссии. Миссионеры не особенно перегружены работой; после того неудачного восстания, подавленного при содействии морской пехоты и линейных орудий, канаки окончательно уверовали в превосходство бога белых людей.
Жандармы — команда поста в Куто — тоже не могут жаловаться на перегрузку. Они обслуживают радиостанцию, проверяют специальные пропуска, которые должны предъявлять иностранцы, лишь изредка появляющиеся на острове. Каждые два года состав жандармов меняется; отслужившие свой срок возвращаются во Францию. Они мало что могут рассказать про каторгу, которую здесь отменили давно, когда их еще не было на свете.
Возле моей гостиницы можно увидеть то, что осталось от тюрьмы в тюрьме. Это карцеры, где содержали коммунаров, нарушивших законы ссылки. Тесные, узкие камеры, некогда опаляемые солнцем, сегодня затенены растительностью буйно разрастающихся джунглей. Джунгли разрушают одноэтажные здания в центре небольшого дворика, окруженного высокой стеной. В камерах, где заключенные когда-то смотрели через решетки на небо над островом Сосновым, сегодня предприимчивый владелец гостиницы держит птицу для своих немногочисленных гостей.
В баре отеля бутылки хорошо замороженного в большом холодильнике аперитива покрылись инеем. Скука колониальных будней засасывает людей, и тех, кто считает дни возвращения во Францию, и тех, кто хочет здесь остаться, кого не привлекает борьба за кусок хлеба в далекой метрополии.
Тем для разговоров не так уж много. Поэтому понятен интерес к человеку, разыскивающему следы былой каторги. Известно, каждый человек, прибывший сюда издалека, чем-то интересуется… Узнаю, что в прошлом месяце здесь был англичанин, он целыми днями гонялся за бабочками. Был бельгиец — собирал улиток; говорят, здешние улитки — большая редкость…
«В джунглях, — рассказывают мне, — можно увидеть много зданий времен каторги. Хотите попасть туда, где в бараках содержались заключенные сразу по их прибытии из Франции? Надо нанять нескольких канаков с ножами. Канакам придется прорубать дорогу через джунгли, перерезать лианы, подрубать кусты. Здесь джунгли наступают после каждого дождя, здесь нельзя ничего от них уберечь. За этот жалкий курятник, что вы видели, тоже надо воевать, иначе сплошь зарастет…