Уплывает никель, приплывают деньги. Нумеа богатеет и преуспевает. Сонный в прошлом городок переживает период процветания, уже второй за прошедшие годы. Первая волна была искусственной и обманчивой, ее принесли крупные американские гарнизоны, появившиеся здесь в годы войны, чтобы защищать остров и его никель от посягательств японской империи. Вокруг гарнизонов возникли селения, живущие спекуляцией, черным рынком, проституцией и обманом. Тогда-то и было принято покупать виски у уличных продавцов по следующей системе: солдат, которому до зарезу нужно было выпить, одной рукой хватал продавца за галстук, другой наливал себе прямо в рот из бутылки несколько глотков напитка. Если виски оказывался настоящим — солдат отпускал галстук и платил, если же в бутылке была подкрашенная вода — он разбивал бутылку о голову обманщика…
Когда никель — король
Обществу «Ле Никель» принадлежат шахты и металлургические заводы, электростанции и фермы, а также акции. Оно, разумеется, имеет собственное строительное предприятие и даже занимается ловом рыбы в открытом море.
За тридевять земель, в далекой Европе, в Гавре, общество «Ле Никель» имеет собственный завод, где перерабатывает каледонийский металл; у него есть завод и в Бельгии; в местности Исерлон в ФРГ вы найдете «Никель А. Г.», контролируемый обществом «Ле Никель». Когда в Юрокен Хилл в Австралии началось строительство завода по обработке никеля, и тут, разумеется, не обошлось без «Ле Никель».
В уютных кабинетах в Париже можно найти людей, которые распоряжаются судьбами островитян Новой Каледонии и островов Луайоте. Барон Ротшильд волен решить, оставаться канаку из Лифу в джунглях или же для него найдется работа на металлургическом заводе в Нумеа.
Господин Рене Мейер, хотя он уже больше не премьер республики, тем не менее часто наведывается в реактивном самолете на Новую Каледонию. Акционеры «Ле Никель» должны быть спокойны, что их вклады умножаются за счет ископаемых острова и работы далеких островитян. Господин Мейер забирает с собой в Париж папку с отчетами, которые будут прочитаны на общем собрании акционеров: «Ле Никель» испытывает трудности с ценами, канадская конкуренция дает себя знать, однако портфель заказов все разбухает и работа идет по плану… Сейчас и Банк Индокитая ищет медь в Новой Каледонии, да общество «Тиебаги» значительно усилило эксплуатацию залежей хрома, с тех пор как перешло из британских рук в американские, однако в области никеля Франция властвует нераздельно…
…Люди, встречающиеся нам в наших ночных странствиях по заводу, появляются в ярком блеске льющегося металла. Инженеры и мастера преимущественно французы. Пройдет несколько лет, и они снова вернутся в родные края или продлят контракт еще на некоторое время. Рабочие же попадают сюда с соседних островов; это им присылают из дальних деревень дородных петухов, путешествующих самолетами в лукошках.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Земляки помнят о ближних на металлургическом заводе. Так велит обычай. И когда после многих лет тяжелого труда рабочий наконец возвращается на свой остров, лениво дремлющий в тени раскачиваемых ветром кокосовых пальм, ему наверняка уготовлена радушная встреча соскучившихся родственников. Его ждет роскошный пир. Неокольким длинноногим свинкам придется трагически погибнуть, чтобы пирующим было что есть, будут танцы и пение, да и выпьют как следует. Вот последнее уже что-то совсем новое. Ведь еще недавно существовал запрет продажи алкоголя канакам. Однако на острове ввели всеобщую воинскую повинность; а раз человеку велят умирать за Францию — нельзя же ему запретить напиться!
После изысканного пиршества начинается осмотр добра, нажитого годами работы на металлургическом заводе. «У тебя красивые часы», — говорит один из родственников. «У тебя хороший велосипед», — восторгается другой земляк. «Мне нравится твой чемодан», — говорит третий… По мере того как нарастает волна восторгов членов семьи, сам герой никнет и становится все печальнее. Потому что поклонник часов бесцеремонно снимает их с руки хозяина и надевает себе на запястье, на велосипеде уезжает тот, кому пришлось по душе это средство передвижения. В чемодан аккуратно складывают остатки пиршества и кое-какие мелочи из одежды. Они, несомненно, порадуют в далекой деревне тех из родственников, кто не прибыл на угощение. В конце концов металлург остается голым и босым, у него не уцелело почти ничего из того, что он приобрел на заработанные деньги в богатых магазинах далекой Нумеа.