Затем мы попробовали ещё раз. Не прошло и часа, как я ощутил себя так, будто пробежал три лара: человеческий разум строптивее, чем мы предполагаем, и его необходимо упражнять, как мышцу. Однако усталость моя была приятной. Обычная душевная беседа с другом приносит немалое удовольствие, а беседа мысленная! Я чувствовал расположение духа Келебримбора, как своё, и радовался вместе с ним. Исполнилась его давняя мечта — открыть разум людей для осанвэ. Тем временем он объяснял мне пользу своего изобретения.
Мыслеобразы не требуют знания слов: это язык, понятный всем и каждому. С их помощью наши мореходы могли бы избежать стычек с дикарями…
Келебримбор предложил кольцо мне в дар. Я заколебался. Конечно, я мечтал сохранить способность к осанвэ, однако в Нуменоре она бесполезна. Тогда мастер поведал мне о других свойствах своего творения. Его носители острее воспринимают мир: не только лучше видят и слышат, но и улавливают тончайшие перемены в настроении, вернее отличают правду от лжи.
Эти возможности манят, но и пугают. Думаю о предупреждении Эрестора. Он упоминал о кольцах — значит, Линдамо оказался прав. Недаром ему быть советником короля (или королевы).
Спросить прямо, приложил ли Аннатар руку к созданию этого артефакта, не получилось: я рисковал обидеть Келебримбора. К тому же ответ мне и так известен. Даже если майа не касался кольца, эльфам одним не достало бы знаний, чтобы выковать его.
Оно и сейчас у меня на пальце. Я наблюдаю за пламенем свечи и слушаю тишину, стараясь обуздать непокорный поток мыслей…
Атар аранья и Тэльпериэн могут заподозрить неладное и окажутся правы. Однако я не обязан носить кольцо денно и нощно: если что-то смутит меня, я тотчас же сниму его.
Но оставить его здесь… Ни за что.
Мальчишкой я завидовал Тэльпериэн из-за её везения в любви. С тех пор я повзрослел, научился находить любовников и скрывать их, под влиянием вина и друзей познал и женское тело. Но краткие связи утоляют только голод плоти; сердце они опустошают. В середине моей груди словно зияет открытая рана, и с каждым годом она ноет всё сильнее. Я боюсь уйти, не познав любовь, о которой поют в древних песнях — любовь, превозмогающую тьму, запреты и смерть.
Если кольцо Келебримбора и в самом деле позволяет читать сердца людей, то, может быть… может быть…
========== 1509 В.Э. О сватовстве ==========
Я выбрал время так, чтобы Ормалэ не оказалось дома (не хотелось, чтобы меня выставили за дверь у неё на глазах), оделся нарядно, но сдержанно, расчесал волосы, украсил чело эльфийским венцом. Взял и кольцо Келебримбора: оно приносит мне удачу.
Лорд Мегильдир и леди Аданэль не обрадовались моему приходу, но впустили меня в дом и даже угостили фруктами и чаем, пока мы дожидались Ормалэ. Отчего они отнеслись ко мне так настороженно, понять нетрудно. То ли я «слишком стар» для их дочери (будто мне триста, а ей двадцать пять), то ли сплетни о моём «искажённом сердце», то ли всё вместе. Конечно, мы могли бы пожениться и без их согласия, но это сочли бы дурным началом для брака, тем более в королевской семье.
Наконец Ормалэ возвратилась. Родители пошли встречать её, а я остался в гостиной и слушал. Моего имени они ей не назвали, поэтому вскоре до меня донёсся возглас:
«Ещё один? Атто, зачем вы впустили его?»
Я не сдержал улыбки. Сомнений не было: это Ормалэ.
После долгих уговоров лорду Мегильдиру удалось затащить дочь в гостиную. В миг, когда она увидела меня, раздражение на её лице сменилось изумлением, а затем радостью. Я поднялся ей навстречу.
С радостным возгласом Ормалэ бросилась мне на шею и поцеловала меня на глазах у отца и матери. В кого из них она такая пылкая?
Мы подняли бокал за наше будущее, а затем я попросил разрешения уединиться с наречённой в саду — так, чтобы нас нас видели, но не слышали. Я решил открыть ей правду о себе и целях моей женитьбы. Иначе получилось бы, что я заманил её в ловушку и взял в жёны обманом; я никогда не простил бы себе этого.
Непросто было начать говорить. Но, стоило мне произнести слово, Ормалэ остановила меня:
«Не нужно. Я всё понимаю и ничего другого не ждала. Я люблю тебя. Если мы останемся преданными друзьями и будем вместе преодолевать испытания, что выпадут на нашу долю, я буду счастлива».
В тот миг я не мог смотреть на неё без нежности. Меня переполнил такой восторг, что я сам поцеловал её — настойчиво и крепко, так, как не осмелился бы под взорами посторонних.
Несправедливо утверждать, что я не люблю Ормалэ. Люблю, только по-особенному. Я скучал по ней в Эрегионе, доверяю ей, готов воспитать с ней ребёнка. Она умна и понимает меня лучше, чем другие. Её красота не пробуждает во мне желания, но это не её вина. Обычные люди тоже нередко заключают браки, не испытывая друг к другу страсти, но понимая, что подходят друг другу. Как правило, такие союзы крепки и долговечны.
Час-другой — и мы обменяемся серебряными кольцами в присутствии наших родителей и многих знатных дунэдайн. Мир узнает о нашей помолвке. Буду смотреть на Ормалэ. Её радость успокаивает и обнадёживает меня.
Я не осмелюсь снять дар, привезённый из Ост-ин-Эдиля, в такой ответственный день. Если кто-то заинтересуется им, снова скажу, что купил у гномов.
========== 1521 В.Э. О тени Анкалимэ ==========
Элерайнэ так ловко скакал и преодолевал препятствия на новом коне. В очередной раз поблагодарил себя за то, что решился взять Ормалэ в жёны. Конечно, я горд и доволен тем, что выполнил долг перед Нуменорэ, но главная моя награда — сам Элерайнэ. Счастье, которое я испытываю, наблюдая за тем, как он растёт и осваивает новые умения, окупает все трудности и переживания.
Ормалэ просит меня поговорить с Тэльпериэн по поводу их отношений, однако я всё не решаюсь… Я неплохо овладел искусством влияния, но для сестры я всё тот же застенчивый двадцатилетний мальчик. Ормалэ думает, что она скрыто завидует ей, но я сомневаюсь в этом. Роль матери прекрасна, но Тэльпериэн она никогда не прельщала.
Сочувствую друзьям, выбравшим одиночество. Хотя не всем повезло встретить такую понимающую подругу, как Ормалэ, а с другой брак превратился бы в муку. Что и говорить, даже мне не всегда просто. Сперва я пообещал быть прилежным супругом до рождения ребёнка, но Элерайнэ уже десять, а я до сих пор не отступил от данного слова (впрочем, я ещё в расцвете сил, а, кроме жены, мне проводить ночи не с кем). Помогают ухищрения Ормалэ: в спальне она заматывает грудь, надевает мужскую одежду, душится мужскими духами… Кроме того, благодаря эльфийскому кольцу я научился управлять снами и иногда нахожу в них отдушину. Однако стараюсь не увлекаться.
Я бы разрешил Ормалэ завести любовника, если бы не забота о чести и Элерайнэ. Он — главная причина, по которой я продолжаю бороться с собой.
Прикосновение к миру Эльдар словно озарило мою жизнь светом. Всё стало налаживаться. Я добился большего уважения при дворе, нуменорские лорды, кажется, забыли моё прошлое и охотнее имеют со мной дело. Сын — услада моего сердца. Но в некоторые вечера я, вспоминая юность, ускользаю из дворца, седлаю коня и ношусь по полям Эмериэ, надеясь, что все мои сомнения сдует ветром. Иногда восхожу на Менельтарму; гуляю по склонам Священной горы в тишине и одиночестве, любуюсь огнями спящей столицы, желаю добрых сновидений Ормалэ и Элерайнэ, а после устремляю думы к звёздам. Размышляю о тех, кто ушёл, и тех, кто придёт, ищу поддержки и мудрости Всеотца.
Однако Он не говорит со мной. Вместо этого мне чудится, как голос, не принадлежащий мне, спрашивает: