— Если я спешусь, мне может не удаться снова сесть в седло.
— Тогда не надо. — Серегил нашел в седельной сумке фляжку с вином. Сунув ее в руки Алеку вместе с последним ломтем хлеба, он разрезал повязку, наложенную Ниалом.
— Тебе повезло, — буркнул Серегил, обмывая рану. — Кровь только сочится. Похоже, все заживет само собой. — Он оторвал полосы ткани от своей рубашки и снова забинтовал ногу.
— Сколько нам еще ехать? — спросил Алек, доедая хлеб.
— К вечеру доберемся, если по дороге больше не будет неприятностей. — Серегил оглядел далекий берег, высматривая знакомую бухточку. — Вот туда нам и надо. Эта тропа Ниала привела нас ближе к цели, чем та, которая была известна мне.
Серегил, прищурившись, оглядел горизонт, гадая, не оказались ли корабли Коратана более быстрыми, чем он предполагал, и не был ли ветер сильнее, чем нужно…
Алек пошевелил ногой в стремени; на лице его было написано беспокойство.
— Я знаю, что Риагил — друг твоей семьи, и мне он нравится, но ведь он союзник акхендийцев. Что, если и он нас ищет?
Серегил все утро отгонял эту мысль, стараясь думать о той горькой и сладкой первой ночи в Ауренене, когда он вместе с Риагилом вспоминал прошлое в залитом луной саду.
— Постараемся не оказываться на виду.
Теро поднял взгляд от свитка, который читал, и тут же отбросил его в сторону: глаза Клиа были открыты.
— О госпожа, ты проснулась! — воскликнул он, с беспокойством наклоняясь над принцессой. — Ты меня слышишь?
Клиа мутными глазами смотрела в потолок, ничем не показывая, что поняла вопрос.
«О Иллиор, пусть это будет знак перемены к лучшему!» — мысленно взмолился Теро и послал слугу за Мидри.
Спустившись с гор, Серегил и Алек избегали дорог и далеко объезжали попадавшиеся по пути деревни.
Тени уже становились длинными, приближалась ночь, когда они снова увидели перед собой море. Рискнув наконец выехать на дорогу, Серегил с Алеком приблизились к маленькой рыбачьей деревушке. Обитатели бухты Полумесяца всегда помогали контрабандистам, в том числе боктерсийцам, и никогда не трогали спрятанные в прибрежном лесу лодки. Серегил надеялся, что за время его отсутствия в этом отношении ничего не изменилось.
Бросив своих загнанных лошадей, они нырнули в чащу. Серегил высматривал тропы, которые помнил еще с детства. Алек сильно хромал, но отказывался опереться на Серегила; вместо этого он сделал себе из сука что— то вроде костыля.
Ауренфэйе, может быть, и мало менялись за полстолетия, но к лесу это не относилось. Хотя некоторые места и казались ему знакомыми, найти условные знаки контрабандистов Серегилу никак не удавалось.
— Мы снова заблудились? — простонал Алек, когда они остановились передохнуть в узком овраге.
— Много времени прошло, — признал Серегил, вытирая пот. Издали долетал шум моря, и он двинулся в том направлении, моля богов о том, чтобы им наконец повезло. Серегил уже готов был признать неудачу, когда наткнулся не на одну, а целых две лодочки, спрятанные под кучей прошлогодних листьев. Лодки лежали килем кверху, под ними оказались спрятаны мачты и свернутые паруса. Выбрав ту, которая казалась более надежной, Серегил с Алеком оттащили ее к воде и принялись ставить мачту.
Алек мало что знал о лодках или плавании под парусом, но послушно выполнял указания Серегила. После того как мачта встала на место, они привязали к ней снасти единственного паруса. Лодочка была совсем простая, такая же, как те, что встречали скаланцев в гавани Гедре, но даже и ее оснастить было нелегко в темноте при свете единственного светящегося камня.
Когда все было готово, они столкнули лодку на воду и, используя костыль Алека как шест, вывели ее на глубину.
— Что ж, посмотрим, много ли я помню, — сказал Серегил, берясь за руль. Алек поднял парус; ветер наполнил его, мачта заскрипела. Маленькое суденышко послушно развернулось и двинулось вперед, разрезая спокойную воду бухты.
— Все-таки нам это удалось! — рассмеялся Алек, повалившись на дно лодки.
— Пока еще нет. — Серегил оглядел темный простор, раскинувшийся перед ними. Будет ли Коратан идти обычным путем и появится ли там, где они ожидают увидеть его корабли? У Серегила с Алеком не было еды, а воды хватило бы на день или два, если расходовать ее экономно. Единственное, чего у них было много, — это времени; и именно время ляжет на них тяжким грузом, если к завтрашнему вечеру они не высмотрят скаланские паруса.
Глава 45. Уловки ургажи
Бека скорчилась в зарослях ежевики, не обращая внимания на острые колючки, впившиеся в ее лицо и руки. Она услышала стук копыт лошади и еле успела спрятаться; не приходилось выбирать укрытие.
Дневной свет быстро угасал. Если ей удастся не попасться преследователю до наступления ночи, может быть, у нее появится шанс ускользнуть, найти где-нибудь лошадь и явиться в Сарикали так, как она сама решит.
Засада этим утром оказалась для взявшего ее в плен отряда полной неожиданностью. После того как Ниал на рассвете покинул их, воины расположились на привал и не спеша позавтракали, потом связали Беке руки и ноги, посадили на лошадь и двинулись в сторону города.
Молодые воины обращались с Бекой с уважением, даже с добротой: позаботились о том, чтобы веревки не резали, предлагали ей воду и еду. Она решила подыграть им и охотно принимала услуги, экономя силы и притворяясь, что не понимает их языка.
Предводитель, молодой рабазиец по имени Кориус, старательно ободрял ее на ломаном скаланском.
— Обратно к Клиа, — сказал он Беке, показывая в сторону Сарикали.
— Тетсаг? — спросила Бека и показала на себя. Рабазиец пожал плечами, потом помотал головой. По дороге Бека занялась веревками на руках, постоянно жалуясь, что они врезаются в запястья. Наконец Кориус отказался ослаблять узы еще больше, но к этому времени они и так уже стали достаточно свободными, чтобы Бека, незаметно согнув запястье, смогла дотянуться пальцами до одного из узлов и развязать его.
И хорошо, что ей это удалось. Отряд не был в пути еще и двух часов, когда один из всадников свалился с седла; по его лицу струилась кровь. Из— за деревьев позади отряда появились незнакомые всадники, следом за ними бежали пешие воины с мечами и дубинками.
Охрана Беки растерялась. Воспользовавшись неразберихой, Бека ухватилась за луку седла и сильно ударила коня пятками. Жеребец рванулся вперед, сам находя дорогу, и помчался в сторону города. Вокруг засвистели стрелы, и Бека низко пригнулась к гриве коня, отчаянно дергая веревки, все еще связывавшие ее запястья.
Ей удалось освободить одну руку, потом другую, и девушка подхватила болтающиеся поводья. Сквозь стук копыт она услышала, как Корпус выкрикивает команды, пытаясь построить своих воинов.
«Недотепы!» — подумала Бека с отвращением, удивляясь, как Ниал умудрился взять с собой таких зеленых юнцов. Трое-четверо Ургажи повязали бы эту компанию за минуту.
Те, кто напал на них, были, однако, опытными воинами. Оглянувшись через плечо, Бека увидела, что двое из них преследуют ее.
Она пригнулась к шее коня и поскакала еще быстрее. На открытой дороге ей было от них не уйти, так что когда слева показалась заросшая тропа, Бека резко дернула повод и нырнула под нависающие ветви.
Предоставив коню самому находить дорогу, Бека попыталась вытащить правую ногу из сапога. Мускулы ноги и всего бока заболели, но ей удалось высвободиться, чуть не свалившись при этом с седла. Восстановив равновесие, она нагнулась и рванула веревку, удерживающую ее другую ногу.
Преследователи на мгновение замешкались, может быть, сбитые с толку ее неожиданным маневром. Бека их не видела, но слышала, как они перекликаются неподалеку.
Воспользовавшись тем, что поворот дороги скрывает ее, Бека соскользнула с седла и сильно хлопнула коня по крупу; жеребец поскакал в чащу со все еще болтающимся в стремени правым сапогом Беки. Бека только-только успела спрятаться в ежевичнике, как воины промчались мимо, не подозревая, что преследуют лошадь без всадницы.